- Уже вечереет, есть какие-нибудь планы по окончанию сегодняшнего бурного дня? - спросила Кира, когда первая волна всеобщей радость подошла к концу. Теперь они наконец могли отдохнуть и немного поговорить о себе и своих отношениях, которые в этот период их жизни были на высоте. Эти часы, проведённые с ребёнком, прошли как страшный сон, и он них не осталось и следа. Вариантов дальнейшего развития событий было множество: они могли остаться дома и провести вечер в спокойной обстановке и в обществе друг друга, а могли съездить куда-нибудь, например в ресторан, чтобы сменить обстановку и поговорить за ужином при свечах. Свои мысли и идеи Джон поспешил высказать Кире, сев рядом с ней на мягкий диван и с лицом полным счастья сжав её руку:
- Можно поехать куда-нибудь... Например, в французский ресторан. Он недалеко и там чудесно готовят... - рассуждая о вечера и строя по истине грандиозные планы в голове, Джон по привычке закусил нижнюю губу, а затем добавил: - Ну а если ты устала, то можно остаться дома!
Джону часто приходилось бывать в ресторанах и подобных местах, часто именно там переходили деловые переговоры с режиссёрами и продюсерами, так как Джону было нелегко приезжать на киностудию лично. На нейтральной территории намного лучше шла беседа. Но ещё чаще он ходил туда с самой Кирой... Ему нравилось, он даже гордился тем, что рядом с ним именно эта девушка, которую он без преувеличения считал чуть ли не идеалом. Находясь в состоянии крайней влюблённости, он не замечал и прощал любые проступки, часто искал оправдание именно таким её действиям и никак не мог допустить мысли, что и она бывает не права. Они частенько ссорились, но быстро и бурно мирились. Иногда Джон задумывался над правильностью их отношений, ведь они совсем не походили на другие влюблённые пары. Наверняка она, как и любая девушка, хотела определённости, серьёзности и, конечно, брака. Они ходили на свадьбы своих друзей, видели их счастливые лица, дарили подарки и поздравляли, и всё чаще и чаще Джон замечал грусть в улыбке Киры. Спрашивать об этом прямо он не хотел, ведь подобные разговоры могут не только напугать, но и привести к очередной ссоре, которая может многое прояснить и даже разрушить отношения, которые и без того полностью устраивали Джонни. В это то и было различие между ними... Его и так всё устраивало.
Усложнять себе и ей жизнь он не хотел, а что именно нужно женщине до сих пор не понимал. Да и можно ли это понять? Одни выскакивали замуж в восемнадцать лет, а другие до сорока ждали своих принцев. Они крутили романы, сводили с ума, но всё равно оставляли предмет страсти, так как не видели в нём возможного спутника всей жизни. Такой, кстати говоря, была Моника. Та самая Моника Беллуччи, богиня и идеал красоты и сексуальности для многих мужчин. Не так давно ей исполнилось 35 лет, что её саму, кстати, совершенно не беспокоило. Она удивительным образом оставалась великолепной, не замечая проходящих мимо лет и возраста в паспорте. Годы именно проходили мимо, не иначе. Обычно женщины за тридцать сутками смотрелись в зеркало, искали морщины, новые изъяны... Но Моника никогда этого не делала, будучи уверенной в своём превосходстве. Это всегда удивляло, а порой шокировало, Джона. Они уже много лет были хорошими друзьями, почти лучшими, верили и ценили друг друга. Он всегда был готов дать ей совет на счёт очередного кавалера со своей, мужской стороны. И Моника, как правило, прислушивалась к его мнению, так же как и он к её.
Неожиданно вспомнив Монику, Джону стало не по себе. В последний раз они виделись около трёх-четырёх дней... и то мельком, встретившись на пол часа в кафе у съёмочной площадки. Моника рассказала ему о новостях, которых было предостаточно в её жизни, он её выслушал, пожелал удачи и обещал позвонить. Но забыл... И как он вообще мог забыть об этом? С обеспокоенным видом, он проговорил:
- Я сейчас... - и прошёл на кухню, где на обеденном столе лежал его телефон. Наверняка на нём была уже сотня пропущенных вызовов. Все предположения оправдались... Джон прослушал все сообщения от Моники, пестрившие различными нецензурными выражениями на итальянском, которые Джон слава Богу не понимал. Ему внезапно стало ужасно стыдно, он хотел позвонить ей прямо сейчас, но было бы логичнее (да и вежливее) приехать к ней и извиниться лично. Если, конечно, он выживет после беседы... Наверняка, она будет в ярости. Вернувшись к Кире, он задумчиво сел на прежнее место и вновь спросил:
- За постоянными делами я совсем забыл о Монике. Наверное она в бешенстве... Вечером нужно позвонить ей. - помолчав пару секунд он добавил - Ну так что ты решила, милая?