- Нет, сегодня я не приеду… - спокойным и ровным тоном говорил Джон, сжимая в одной руке мобильный, а другой руль – У меня важная встреча, попытайся понять. Завтра утром я буду на съёмочной площадке…
Сворачивая с одной улицы на другую, Джонни пытался договориться с Рэндом Рэвичем о будущих съёмках очередного эпизода «Жены астронавта». Работа над этим фильмом началась около трёх месяцев назад, и это время по праву могло бы считаться одним из наиболее продуктивным за его долгую карьеру. Впервые Джонни снимался в фильме на космическую тематику, у хорошего режиссёра, к тому же, его партнёршей по фильму была очаровательная Шарлиз Терон, женщина редкой красоты и харизмы. Она была отличной актрисой, не смотря на молодость, профессионалом в своём деле. Не удивительно, что Джон и эта милая леди нашли общий язык раньше, чем их представили друг другу. Банальное знакомство на съёмочной площадке стало началом их тёплых дружеских отношений. Они много времени проводили вместе, говорили обо всём на свете и чувствовали себя абсолютно комфортно в компании друг друга. Удивительным было и то, что Джонни довольно редко находил друзей среди представительниц прекрасного пола, обычно их отношения были иными и заканчивались постелью.

Сославшись на важную встречу, Джонни ловко отделался от вопросов режиссёра и, получив заслуженный выходной, с чистой совестью направлялся к особняку мисс Терон, чтобы отдать ей книгу, а заодно узнать, как у неё дела. Около месяца назад Шарлиз, в одной из приватных бесед "не по фильму", посоветовала ему прочесть несколько интересных произведений Шекспира. Когда-то в юности Джонни читал и "Ромео и Джульетту", и "Гамлета", но посчитав это абсолютной чушью сменил великого английского автора и любимого Эдгара По. С тех пор книга с надписью "Шекспир" на обложке не бывала в его руках. В историю любви, которую принято называть "великой", а именно историю Ромео и Джульетты, Джон не верил. Даже больше - он не понимал этой любви, которая могла разгореться за пару минут и обратить всё в пепел. К тому же его смущал и возраст главных героев... "Ведь у них могло быть столько выходов из этой ситуации!" - часто повторял он, когда речь заходила о шекспировской трагедии. Но что поделать, злой рок, благодаря стараниям автора, исключил счастливый конец, и юные влюблённые погибли, пусть и нелепой смертью, но зато во имя любви. Да и зачем погибать во имя этого чувства, Джонни тогда не понимал, равным счётом как и сейчас, спустя много лет. Собственная теория, по которой он жил, говорила о том, что в мире существуют только два типа людей - хорошие и плохие. Хорошие совершают добрые поступки, а плохие - злые. Больше никакой разницы между ними нет. Религия, национальность, убеждения, интересы... всё это лишь дополняет общий облик человека. Себя же он относил к чему-то среднему между "добром" и "злом".

Узнав о том, что Шарлиз увлечена творчеством Шекспира, Джонни удивился. Внешний образ романтичной, но между тем умной женщины, не очень соответствовал любительнице мыльных опер. Но всё же, Джон был приятно удивлён... Когда Шарлиз предложила ему прочесть несколько новелл ещё раз, он рьяно отказывался. Даже, когда начал чтение, поздним вечером, находясь у себя дома, он чувствовал себя полным идиотом. Но, закончив это знакомство с автором, что-то в его мировоззрении пошатнулось. Он взглянул на происходящее на страницах книги другими глазами, уже более зрелого и понимающего человека, открыл для себя какие-то новые грани и почувствовал, что даже в такой наивной и известной каждому истории есть своя прелесть. Сюжет "Ромео и Джульетты" стал ключевым для многих поколений кинематографистов. Как оказалось, не зря... Должно быть, прочитав эту историю через 10 лет, он снова найдёт в ней что-то новое.

Сворачивая с одной улицы на другую, Джонни осматривался по сторонам, в поисках дома мисс Терон. Точного адреса он не запомнил, но название улицы и то, как должен выглядеть её дом, знал. И вот, наконец, вдали показался особняк в стиле немецкого классицизма, вокруг которого цвёл прекрасный сад. Утончённая и изысканная во всём Шарлиз не могла бы выбрать дома лучше. Именно поэтому, уверенный в своей правоте, Джонни подъехал к главным воротам и остановил машину. Табличка с надписью "Мисс Шарлиз Терон" подтвердила его догадки. Прихватив в собой книгу, Джон прошёл через высокие железные ворота и направился через цветочную аллею, к главному входу. В утреннем воздухе витал аромат тысячи цветов, сладкий, с каким-то необычным ощущением прохлады. Вокруг было тихо, почти бесшумно; должно быть, мисс Терон, предпочитает отдыхать в тишине под звуки ветра. Подойдя к входной двери, Джон осторожно нажал на дверной звонок, и через пару минут послышались приглушённые  и мягкие шаги...

За крепкой дубовой дверью послышались мягкие, но быстрые шаги. Они становились всё ближе и ближе, пока дверь не распахнулась и на пороге не появилась хозяйка этого великолепия - мисс Терон. Она была свежа и весела, впрочем как всегда, но в домашней обстановке, в какой Джонни видел её впервые, она была ещё более очаровательна. Облачённая в небесного цвета халат, она была похожа на ангела, а растрёпанные белокурые локоны придавали ей ещё большую миловидность. Судя по её радостной улыбке, Шарлиз была рада видеть Джонни, не смотря на то, что было ещё совсем рано и ей выдался законный выходной, который был большой редкостью в их профессии. Джонни и сам часто мечтал о выходном, хотя бы раз в месяц, но он, по утверждениям режиссёра и прочего "начальства", был "просто незаменим". При чём его "незаменимость" проявлялась не только в съёмках, но и в любой другой помощи на площадке: от режиссёрской работы до операторской. Каждый раз возвращаясь с очередных съёмок, он чувствовал себя разбитым или, как часто говорил его лучший друг Тим Бёртон: "Я чувствую себя как Ахиллес после Троянской войны". Судя по печальному и глубоко усталому взгляду девушки, она уставала от такой "чудесной" жизни не чуть не меньше. А ведь множество простых мальчиков и девочек мечтают стать знаменитыми, сниматься у самых высокооплачиваемых режиссёров, быть известными во всём мире, бесконечно путешествовать и увеличивать своё состояние. Наивные бедняжки, даже и подумать не могут, что эти самые звёзды бесконечно им завидуют. Как не странно, но мечтой Джонни вот уже несколько месяцев был вечер в тишине, на диване, с бутылкой пива в руках, как проходит каждый вечер у обычного мужчины после рабочего дня. Но такая мечта сбыться не могла, ведь он был постоянно кому-то необходим.

А утро близилось к своему завершению. Ещё немного и в прохладном воздухе Лос-Анджелеса, только что оправившегося от ночного ливня, повиснет духота. В жаркие дни, когда температурная отметка достигала шкалы приближенной к 30 градусам, в этом городе становилось совершенно невозможно находиться. Он превращался в асфальтовые джунгли, где роль высоких тропических деревьев выполняли огромные дома-гиганты. И всё население, знаменитости и простые жители, тайно мечтали покинуть этот пылающий мегаполис и отправиться куда-то на Мальдивы. Но этого никто не мог себе позволить - знаменитые люди были слишком заняты, чтобы устраивать бурные выходные, а у простых просто не было средств. Да... так уж распорядилась судьба и населила эту часть Соединённых Штатов самыми разными людьми. Все они отличались не только внешне и характерами, но и расой, вероисповеданием, взглядами на жизнь... У каждого были свои вкусы, предпочтения и другие "тараканы в голове"...

Шарлиз радушно встретила его приглашением в дом. Похоже, она в отличном настроении. Интересно, бывало ли у позитивной и энергичной Шарлиз плохое настроение? Хотя бы когда-то... Судя по её вечной сияющей улыбке, она всегда прибывала в отличном расположении духа. С ней было безумно легко и приятно работать, что бывает очень редко среди знаменитостей. Джонни часто вспоминал Кристину Риччи, с которой снимался в знаменитом хите Тима Бёртона "Сонная лощина". Эта маленькая очаровательная девочка измотала ему все нервы, хотя совершенно не было похожа на зануду. Тем не менее продюсеры получили прекрасный фильм, а Джонни головную боль. С Шарлиз всё было иначе. Она была добра и приветлива ко всем, чем подкупила всю съёмочную команду. За три месяца съёмок и знакомства с ней Джонни не разу не видел её огорчённой или раздражённой, хотя сам не редко устраивал скандалы с режиссёром, хотя  вполне заслуженные. Хотя, по большому счёту, скандал был всегда один и тот же - Джонни категорически отвергал необходимость красить волосы в блондина, так, как этого требовал его образ. Если быть честным, ему и самому нравилось то, как он выглядит, но хамство режиссёра он не выносил. Вот и сегодня, он увернулся от съёмок, хотя впрочем и не был особенно нужен, и посвятил день своим заботам.

Вслед за Шарлиз Джонни прошёл в дом. Внутренняя обстановка интерьера была не менее шикарна, чем внешняя. Снова Шарлиз продемонстрировала свой безупречный вкус... И как столько достоинств может сочетаться в одной женщине? Оглядываясь по сторонам и заинтересованно рассматривая дом, Джонни направлялся на кухню, куда его пригласила Шарлиз. В доме всё идеально сочеталось друг с другом: мебель, шторы, другие украшения интерьера и даже обои. Казалось, что в этом доме живёт крайне бережливая и аккуратная женщина, любившая украшать свой быт милыми мелочами. Джонни невольно улыбнулся, вспомнив тот бардак, который царит в его комнате, и как бы он чувствовал себя, если бы к нему так же неожиданно нагрянула Шарлиз. Он бы непременно нашёл способ отвертеться, сославшись на то, что он вообще не должен следить за чистотой, так как живёт один, семьи нет, сожительницы тоже, а ему самому тяжело содержать в идеальном порядке себя самого да ещё и дом. На себя Джонни тратил почти всё свободное время, на уборку его просто не оставалось. Хотя, когда ему доводилась свободная минутка, он тут же принимался за стирку и вычищал до блеска все полы в доме, ползая на коленях с тряпкой.

- У тебя очень красивый дом! - проговорил он, пройдя на кухню и решив непременно отметить прекрасный вкус хозяйки.

Шарлиз предложила только что сваренный кофе, будто угадав желание Джона, который выпивал по десять чашек кофе каждое утро и ещё больше вечером. Из-за своей гипотонии он постоянно чувствовал слабость и лёгкое головокружение. Пониженное давление с детства создавало ощущение сонливости, поэтому кофе прекрасно помогал в этом деле. Особенно мерзко Джонни чувствовал себя, когда не спал больше суток, проводя время на съёмочной площадке. Да и ложиться спать было бесполезно, ведь сколько бы часов он не проспал, он всё равно будет хотеть спать.

- Я не хотел потревожить тебя... - сказал Джонни, садясь за стол и наблюдая за тем, как Шарлиз разливает кофе по чашкам - У тебя сегодня выходной, и мне совсем нечего делась на съёмках. Утром звонил Рэнд, поэтому я немного приукрасил, сказав, что у меня очень важная встреча... Иначе я бы от него не отвязался. - помолчав пару секунд, он с улыбкой добавил - Не думаю, что его ракета улетит без астронавта и его жены!
Сделав глоток горячего кофе, Джонни внезапно вспомнил о том, зачем он вообще приехал к Шарлиз. Он протянул ей книгу Шекспира, о которой благополучно забыл и улыбнулся:

- Я приехал отдать тебе книгу. Спасибо... Неудобно с моей стороны заявляться в твой выходной.
Сегодня Джонни хотел побыть вне съёмочной площадке. Он плохо себя чувствовал, но уже привык к этому состоянию и  как всегда весело улыбался. К тому же Шарлиз немало заряжала его энергией.
- Чем собираешься заниматься сегодня?