Говорят, маленьким девочкам все прощается… В какой-то степени можно скромно с этим согласиться. Но зато большим девочка разрешается намного больше. Кто сказал, что влюбляются по-настоящему только в юности? И вообще, люди так часто говорят и так много, что не успевают достаточно разобраться во всех своих истинах, чтобы нельзя было найти им в ответ что-то совершенно противоречивое, но не менее правдивое. И человек настолько совершенен в своем несовершенстве… Что просто не возможно его не любить. Если она о чем-то и просила, то шутя. Она никогда бы не смогла попросить его спрыгнуть этак с третьего этажа, чтобы доказать свою любовь, никогда не пожелает, чтобы для нее достали звезду с неба… Мила не хватает звезды, не гонится за глупой пошловатой романтикой. Конечно, она любит эту самую романтику – мужчина просто обязан последовать за своей ненаглядной хоть на край света. Но чтобы она обрекла его по собственной воле на бессмысленные скитания в поисках чего-то, что могло бы доказать… ДОКАЗАТЬ любовь? В голове что-то щелкает, неприятно. На лице Милены промелькивает тень непонимания.
Как-то же умеют люди любить без лишних потерь? И когда смотришь на Франко, совершенно не хочется никуда его посылать. Возникает желание обнять покрепче, затащить под одеяло, нежно впиться в губы, но только не отпускать… Ты ведь без него совсем расклеишься, Кунис. С каждым месяцем, с каждым днем она все реже появляется где-либо в гордом одиночестве, то есть, без него. Как будто постепенно прикипает всей душой, а теперь и телом. И это несмотря на вопиющее свободолюбие обоих. Кунис это нравиться, до жути.
Так бывает… Пытаешься вникнуть в работу. Первые пять минут – полное отключение разума, попытка очистить свой мозг от посторонних мыслей. Затем еще пять минут Мила вникает в саму работу. Какое-то время дела продвигаются вполне успешно. Но вот проблема, мысли о Франко давно стали неотъемлемой частью ее организма и загнать их куда-то в один угол получается не всегда, либо на очень непродолжительный срок. Что ему снилось?.. А что может присниться мужчине его возраста? Кунис мучительно пытается представить себе это нечто на протяжении некоторого времени, пока не надоест. С кем он? С друзьями, родными, а может, с коллегами по работе. Где он? В студии, где же ему еще быть… Хотя, уже поздновато для съемок. Тогда где он шляется, прости господи? И тут же зазвонит домашний телефон. Мила бросит сценарий куда-нибудь в сторонку, обязательно навернется с дивана, клеймя все, что попадается под ноги последними словами, Кунис еще с полминуты лихорадочно будет соображать, где этот чертов телефон, когда он так нужен. Трубка конечно окажется где-нибудь в самом неожиданном месте, например, в углу прихожей, в самом настоящем углу, а не где-нибудь на тумбочке или на стенке, как бывает у нормальных людей.
Она изредка бывает у себя дома, в своей квартире… Теперь в этом дворце порядка так скучно и одиноко, что Мила просто не может долго там находиться. Милена привыкла, что повсюду валяются вещи Франко-младшего, а по ночам кто-то невероятно важный и трепетно любимый нежно обнимает ее за талию или просто ласково прижимает к себе, всю, целиком. Все-таки, многое в ней изменилось, это правда. Но разве плохо, что она меняется? Постепенно, понемногу. В сущности, она все та же веселая и непринужденная Кунис, какой до этого ее знали друзья.
Мила, улыбаясь, наблюдала за тем, как Франко поедает завтрак, сама наслаждалась божественным десертом, поцелуем любимого и поглощала капучино. Глаза невольно закрываются от удовольствия, когда его ласковые губы прикасаются к ее губам и даже с какой-то маниакальной жадностью высасывают душу до последней капли, несмотря на то, что поцелуй может быть совсем невинным, непродолжительным, дыхание перехватывает и заставляет довольно зажмуриться, касаясь рукой его щеки. Кожа пальцев как будто наэлектризована.
- Мм… И я тебя люблю. – Кунис тут же придвигается ближе к любимому, запечатлев на его губах новый поцелуй. Каждый поцелуй как маленькая жизнь. Еще более необыкновенная и красочная, чем тысяча предыдущих жизней. – Я безумно тебя люблю, Франко! – Смеется, обнимая его за шею, чуть прикусывает мочку уха Джеймса как будто в подтверждение своего безумия. Наверное, он и к этому морально уже успел подготовиться. Ибо от Кунис можно ожидать чего угодно. Действительно сделать больно Джею она, пожалуй, никогда не сможет… Ну правда, разве это милое создание способно причинить кому-либо вред? Разве что, муху пришлепнуть каким-нибудь газетным изданием или маньяка-насильника обезвредить… Это святое.

В голове крутилась одна навязчивая мысль. Но такая смутная и прозрачная. Смотришь на человека и думаешь, что очень и очень хочешь от него чего-то, но пока еще не понимаешь, чего именно. И вдруг этот человек как по мановению волшебной палочки делает именно то, чего тебе от него так хотелось. Еще хочется гордо и пафосно заявить, что у тебя есть какой-то скрытый дар внушения. Да ни черта у тебя нет. Скорее, это Франко хорошо научился управлять образом твоих мыслей и заставлял желать тебя самого невообразимого. В груди что-то больно сжалось, Мила задыхалась от нахлынувшей горячности, от страстного порыва. Ей захотелось прижаться к нему как можно сильнее, быть как можно ближе рядом. Ей всегда хотелось этого, но сейчас она особенно остро ощущала потребность в чем-то до ужаса романтичном и безрассудном. Рядом с Франко нельзя руководствоваться рассудком, по крайней мере, у Кунис ну совсем никак не получалась совмещать любовь к Джеймсу с чем-то еще. Она еще изредка сомневалась, любовь ли это, к своему глубокому стыду, но кажется, это совершенно нормальное явление и, пожалуй, если бы его не было, тогда действительно нужно забеспокоиться. Ее руки нежно скользили по голому торсу мужчины. А что еще с ним делать? Разве что, ловко стянуть с коварного Франко одно единственно полотенце, обмотанное вокруг его шикарных бедер. Даже удивительно, насколько все это невероятно просто. Вот почему-то не могла Кунис до конца верить в действительность каждого прожитого рядом с Джеймсом дня. Ей казалось, что это хороший сон, который просто не может оказаться реальностью, потому что он идеален, слишком похож на сбывающуюся мечту. Но не на мечту о прекрасном принце на белом коне.
Что-то грохнулось на пол и разбилось. Задним числом до Милы дошло осознание, что по головке за это не погладят. В прочем, с кем не бывает. Как-то с девчонками они такой шикарный марафет навели в совместном люксе, что и дьявол бы ужаснулся, забредя в его стены. А администрация с невозмутим лицом заявила, что «ничего страшного», пришлось лишь немного доплатить сверх оплаты номера и их звездные задницы, как и имена были благополучно спасены… Эх, хорошее было время. Разве что, уж слишком сумасшедшее и беспробудное. Жаловаться на настоящее просто невозможно. А увидеть кучу минусов в прошлом не составляло особого труда.
Только, во всех этих поцелуях, стаскивания друг с друга одежды, слияний в одно целое и тем более после возникающей сладострастной эйфории где-то под ложечкой совершенно не замечаешь, как летит время. С ним можно провести в постели и день, и ночь, при этом не вспоминания о пище и других не менее важных потребностях. Разве что, оказалось, времени у них оставалось не так уж много, не достаточно много, чтобы претворить в жизнь все, что хотелось бы сделать друг с другом. Иногда Милена чувствует себя по-детски наивно, даже когда внутри ощущает тонкое, ненавязчивое желание кое-кого попросту изнасиловать. Но этот кое-кто либо прекрасно знает о ее постепенно назревающих планах, либо давно опередил ее. Окей, опередил, и очень давно. И опережал с каждым разом все искуснее с примесью маниакального мастерства, что порождало в черной душе Кунис лишь разгорающиеся любопытство и удовольствие.
- Франко, мы же опоздаем!.. – Как-то даже слишком спокойно заявила Мила, наконец, узрев циферблат часов. Оставалось совсем немного времени, чтобы вылезти из кровати, напялить на себя что-нибудь более-менее приличное, при возможности заскочить для начала в душ и после лететь в аэропорт, находящийся в неведомой дали, чуть ли не на другом конце города. Дублин… Полон сюрпризов. Усыпляет своей вежливой монотонностью и прохладой. Когда проводишь весь прошлый день в этой прохладе и застреваешь в тепле номера отеля весь следующий, ощущаешь себя плюшевым мишкой с опилками в голове вместе мыслительного аппарата.
Но и подниматься она не торопилась, пристроив голову на груди Джея и тихонько постукивая по ней же пальчиками левой руки, прекрасно слыша, как бьется его сердце и, как будто имитируя этими постукиваниями такт его движения.

//начало игры//
      И почему же все так болит? Эта была единственная мысль в моей голове, которую я смогла хоть как-то прилично сформулировать, используя приличные слова.    Какого черта я вчера делала? Играла со слоном, и он на меня случайно сел? Твою мать. Все болит. Да я даже глаза не могу открыть. То ли лень, то ли, правда, нет сил. И эта чертова кровать. Такое чувство, словно я подалась в йоги и сплю на досках с гвоздями. Ненавижу отели. А отели ненавидят меня. Точнее, все содержимое отелей. Всмысле люди. Ну, вы же поняли, да? Я попыталась перевернуться, но примерно на второй секунде отказалась от этого. Как же плохо. Не открывая глаз, я пошарила рукой по прикроватной тумбочке. И где эти хваленые речи об отменном персонале? Какого лешего на моей тумбочке нет стакана с водой и пачки аспирина? Если смогу – доберусь до телефона и пожалуюсь. Грубо_неприлично, но по делу. Как же плохо.
      Как же плохо. Зачем я вчера пила? А может, меня отравили? Потому так и плохо? С трудом разлепив один глаз, я не увидела ничего хорошего, только странные круги перед этим самым глазом. Стоп. Не надо так резко рваться к треклятому пробуждению и похмельному синдрому. Несомненно, меня и так душит сушняк, но пусть он думает, что я все еще сплю. Так, что я вчера все же делала? Я… Я пила, да. Ладно, пойдем с другого бока. Для начала – где я? Кажется, три дня назад я ехала с друзьями в Ирландию. Один  придурок хотел похвастаться старинным замком, за которые влупил все свои бабки. То, что он придурок сейчас не так важно. Мне кажется, я помню смутные очертания замка. О, я даже помню какую-то премилую тетку, которая с широченной улыбкой открывала нам громоздкую дверь. Уже неплохо. Что там еще было? Что было, что было. Замок обмывали. Какой замок – столько и обмывали. Как столько человек могут столько выпить? Или это я одна напилась в стельку? Может, вспоминать то, как я добралась до отеля, вообще не стоит? Это по-любому было страшное зрелище, не обошедшееся без жертв.
      Какой-то шорох, который сейчас звучал в моей голове как взрыв водородной бомбы. Какого черта? А брезгливо приоткрыла один глаз и заметила снующую девицу по номеру. Вот так сюрприз. В Ирландии заведено шмонать номера  гостей, пока они спят? Отлично. Куда я попала?
      - А ну-ка пошла отсюда, я сказал пошла. Брысь, чеши отсюда! -  пробухтела я, но весьма громко. И кажется понятно, поскольку эта серая нелепость в фартуке как-то моментально исчезла из поля моего зрения. Да и слуха, вроде тоже. Отлично. Одной проблемой меньше. Итак, пришла очередь открыть второй глаз и взглянуть на мир похмельными глазами. Ненавижу. Но открыла, куда деваться, не ходить же весь день с одним полуоткрытым глазом. Как больно свет ударил по глазам. Чтоб тебя… Господи, ты там слышишь? Ну, грешила, грешу и буду грешить, какого черта именно сегодня вспоминать о наказании, если столько времени не наказывал? Несправедливость. Мужики. Что с них взять.
      - Чертовы ирландцы со своими выпивками и масштабами, - говорила я, преодолевая зевоту. Но все, же не смогла устоять перед последней. От души зевнув на весь номер, я прикрыла рот ладошкой. В момент, когда собралась убрать свои же руки от себя, я поняла, что они еще и запутались в рыжих волосах. Больно запутались. Я дернула от всей души и тут же от всей души грязно выругалась, как последний сапожник смой захудалой ирландской деревни. – Что это за хер… - я внимательно посмотрела на руку и со всем силы  ущипнула себя за щеку. - …ня у меня на руках...ке? руке?! – какой-то жутко ширпотребное_порнографическое_никчемное кольцо, которое разве что оторвать да выбросить. При этом желательно палец оставить все же на руке. – И откуда это? – недовольно всхрапнувшее что-то рядом и вовсе удивило меня. Временно сопоставив что-то и к чему-то, я деловито пощупала себя и не нащупала одежды. Круто. Естественно. Как в дешевом фильме. Завязав на себе простыню каким-то морским узлом и более менее прикрыв все, что это что-то рядом по-любому изучало всю ночь, я пристально посмотрела на чей-то зад, заботливо прикрытый одеялом.
       - Кто ж ты, спящее нечто_под_моим_боком? – путано пробормотала я и беспардонно поползла к человеку – я надеялась, что все же это человек – в надежде на то, что на нем где-нибудь есть опознавательные знаки. Стянув с него одеяло и  перевернув полуживое тело на спину, я попыталась всмотреться в лицо. Нет, ну надо ж посмотреть, с кем спишь и просыпаешься.
       - Это что за… - я поджала губы и со всей силы врезала придурку, лежащему рядом, по лицу. Я надеюсь, я сломала ему челюсть? Кристенсен даже не дернулся. Какого черта я проснулась с человеком, которого ненавижу всеми фибрами души, в ирландском отеле. – Ладно, вылезайте и под кровати с криком «Вас снимала программа Розыгрыш!» - проорала я на весь номер. И тишина. Неужели я добровольно… Я с ним? Да вы смеетесь что ли? Вспомнив про жуть на своей руке, я отрыла под одеялом его руку и обнаружила там что-то аналогично хреновое. Мерзопакостный знак. Со всей злости я спихнула его с кровати. И мне не было важно, что там  с ним. Больно ему? Прекрасно. Убился своей тупой головой и размазал свою смазливую мордаху по полу? Значит, день все же начался неплохо.

      Я все еще плохо соображала. Моему мозгу было слишком сложно сейчас собраться в кучу и начать работать. Думать_соображать_вспоминать. Ну, милый, ну, родимый, давай, хоть что-то. Хоть секунду, какую-нибудь подсказку_отгадку_хотя бы краткосрочный, но яркий_все_объясняющий миг? Вспышку? Да черт бы тебя побрал. Почему ты так плохо ладишь с алкоголем? Почему… Гораздо хуже остальных органов? Сердце вон вообще от него в пляс пускается, причем в ритме танго. Жаркого и быстрого. А ты… Растяпа. Правильно я прежде жила и тебя не слушала. Но проблема не в тебе_во_мне. Мне надо вспомнить то, почему он. Кристенсен, я тебя убью когда-нибудь. Что за напасть? Почему я не могу с мужиками ужиться? Ни на грамм. Ни на минуту. Почти со всеми. Черт. Проклятие? Напасть? Сглаз? Я не схожу с ума, я пытаюсь в него придти. Ум, откликнись. Притащил с собой память, и составьтесь в правильном порядке самостоятельно на свои же места.
      Любопытство вернулось и проснулось куда быстрее, чем прочие значимые компоненты моего пытающегося отойти от шока_удивления_похмелья организма. Я не вытерпела, каюсь. Подползла к краю кровати и опасливо посмотрела на Хейдена. Ты придурок, Кристенсен. Жаль, что я этого сейчас не сказала. Но ничего же не потеряно. Как я тебя ненавижу. Почему я тебя ненавижу? О, это совершенно неважно уже. Столько лет. Столько драк. Столько почти_приводов_в_полицию из-за нашего неадекватного поведения. Почему нашего? Это ты ведешь себя как самая жирная и недовольная задница. А я жертва! Я всегда жертва. Почему ы? Почему у тебя? Какого черта ты забыл в Ирландии? Ну, отвечай. Даже если не слышишь вопросов. Ты видишь ведь их в моих глазах? Или ты ослеп. Черт. Убью. Ерзая на кровати и поправляя на себе простыню. Идиотка. Нашла теперь уже когда и что скрывать. А если это просто подстава? А что если… Нет мыслей. Есть одна кричащая выскочка-идея о том, что теперь ты вроде как замужем. Нет! Издеваетесь? Это противоестественно. Это… А может, еще и незаконно? Точно! Они точно меня украли, воткнули в рот кляп и насильно выдали замуж. В наказание за грехи? А я-то думала, что наказание за грехи - пребывание в аду на одной из раскаленных сковородок. Печально-то как.
      Думай_соображай_вспоминай. Повторяю как лечебную_священную мантру. Не помогает. Один черт – пустота в голове, кольцо на пальце, голый Кристенсен на полу. Картина неизвестного художника «Нихрена себе утречко!». Ладно. Одно хорошо  – хоть прислуга свалила. Хэй, я надеюсь, здесь нет скрытых камер или приложенных ух обслуги к дверям? Стоп_стоп_хватит! Надо во всем разобраться, поинтересоваться у этого немощного полутрупа на полу, может он что-то помнит? Уж слишком он спокоен. Знает – и молчит? Паразит! Мои подозрения_догадки становились все изощренней и извращенней. Становилось страшно от собственных пьяных мыслей. Неужели я такая извращенка, а открывается сия истина только в моменты подобного… состояния? Боже мой, страшно жить становится.
      Постойте, я сейчас уловила в этой фразе, которую он все-таки удосужился произнести, обвинение? Он обвиняет меня во всем, что здесь сейчас происходит? Меня? Или даже по буквам М-Е-Н-Я? Он совсем умом тронулся? Или так хорошо приложился головой к твердому полу? Или у всех мужиков подобные приступы сумасшествия по утрам – само собой разумеющееся? И это нормально? Мне кто-нибудь объяснит_опровергнет это? Ау! Пытаться вправить ему мозги и оказать, что я здесь ни при чем? А есть там, что вправлять-то? Мне вот лично всегда казалось, что нет.
      - Что-что-что? Что?- довольно громко гаркнула я, все же пытаясь разобраться в том, о чем думала. А думала я… О многом. В кои веки думала, в кои веки – о многом. Да сегодня просто знаменательный день! Не забудьте напомнить мне, что надо отметить его красной помадой в календаре, когда приеду домой. Окей? – Я устроила? Кристенсен, ты либо придурок, либо мастерски притворяешься! – не удержалась я и все же не поскупилась на то, чтобы назвать его столь ласковым словцом. Что вы, я ж не жадная! У меня еще в лексиконе сотни подобных есть. Ну, серьезно! – Я устроила? Ты хоть понимаешь, что несешь? Я тебя притащила в Ирландию, напоила, раздела и прям на этой кровати? Больно ты мне нужен! – фыркнула я, стараясь сдерживать себя в выражениях. Вдруг и правда где-то кто-то что-то записывает. Даже если это какой-нибудь придурок с блокнотом и карандашом в руках. – А перед этим еще и затащила тебя куда-то и нацепила это? – я сняла с пальца это якобы_кольцо и ткнула со всего размаху им Кристенсену в нос. – Видишь? Объяснишь? Давай, я жду, - я правда ждала, я правда пыталась успокоиться и трезвить мысло. Тьфу, мыслить трезво. Не удержалась. Сорвалась. Соскочила с кровати, подлетела к бару, вытащила бутылку чего-то. Стакан. К черту стакан. Отхлебнула из бутылки. Издала недовольный протяжный стон. Может, лучше выброситься из окна, чем жить с этим? Я с ним переспала. Да это звучит хуже, чем надвигающийся конец света. Пустота. К черту всех_и_все.
      - Тебе развлечься было не с кем? Захотелось острых ощущений? Жениться удумал? Почему Я? Да кто таких полоумных вообще выпускает за границы психбольницы! Или ты сбежал через вентиляцию? Ты вообще знаешь, что надо отвечать за свои поступки? Ненавижу тебя. Даже если ты меня женил на себе – да я лучше вдовой стану! – я кричала. Кричала громко. На весь отель, пожалуй. Или хотя бы на весь этаж. Долго. Кричала еще что-то непонятное. Ни тебе,  ни себе. Плевать. Это волнует сейчас меньше всего. Я  поставила открытую бутылку на диван. Я спокойна. Нет, я в истерике. Хватаю вазу, швыряю  в него. Убью. И, правда, стану вдовой. Мне идет черный цвет и жалобное_расстроенное_убитое выражение мордашки. Да, лучше так.

      Хорошо. признаюсь. раньше я никогда не вляпывалась в подобное. Никогда. Какой там умник сказал «Никогда не говори никогда»? Накаркал, сволочь. Испортил мне всю жизнь. Он_Кристенсен_кто-то еще – неважно. Главное, все споткнулось, упало и покатилось к черту_на_рога. Кому я сделала плохое? Может, вчера в пьяном угаре обидела старушку, и она наслала на меня проклятье? Все же ведь это Ирландия! Посмотришь – так и почти сказочная страна с прелестями и чудесными замками. Почему здесь не может быть дряхлых старух с фокусами, припрятанными в рукавах? Ненавижу Ирландию. С этого момента и ненавижу. Большими и жирными буквами напишу это на листе бумаги и прилеплю на потолок над кроватью. Буду почаще себе это повторять. Перед сном и после сна.
      Ну да, у меня было много мужчин. но ни одна сволочь не доводила меня до такого срыва. Морального срыва. И психического истощения. Наглый_самоуверенный. Ненавистный_похабный_канадец. Да пойми ты, я ненавижу тебя и  ты мне вообще не нужен. Катись к черту. Из города_страны. А лучше – прямиком на тот свет. Ты окажешь мне услугу. И окажешься на своем месте. В аду твое место, ты понимаешь же? Или упорно прикидываешься идиотов и все еще думаешь, что  ты жертва нападения рыжей девицы? Я не зщнала, что делать. Металась из угла в угол, из стороны в сторону. Куда бежать_что делать_ кому жаловаться? Где найти успокоение_спокойствие? какое к черту теперь уже спокойствие. Я, похоже… вышла_замуж. И за кого? За него. Придурка в полотенце. Это катастрофа. Личная_личностная катастрофа.
      Не хочу_не могу_не буду Что именно? Верить в происходящее. Давайте, я сочту, что сошла с ума? Вколите мне кол. Отрезвляющее лекарство. Оно поможет ведь, ну. Верните меня к реальности, в которой меньше маразма, чем в этой происходящей альтернативе   обычного мира. Давайте, я хочу этого. Где же все? Где все, когда нужны. Когда так нужны. Неужели, мне на роду написано быть столь неудачливой? Ненужной_и_забытой всеми? Я боюсь, впервые в жизни.  Боюсь того, что эта дурацкая шутка испортит всю мою жизнь_карьеру_смысл. Смысл. Мой смысл. Апатия_паника_депрессия. Расстройство_упадок_пустота. Ты довел меня до такого раздавленного состояния? Да, ты в этом просто мастер. Преклоняю голову пред тобой. Наигрался? Потешил свое самолюбие?  Ну, давай, говори, что цирк окончен. Я жду. Я снова жду хоть каких-то вразумительных слов от тебя. Забыла. Забыла лишь одно. Ты никогда не говоришь чего-то, что хотя бы на половину отвечало моим ожиданиям. Я ненавижу тебя. теперь вдвое больше. доволен? Конечно, ты доволен. Не иначе. Я не верю в твою игру. Ты виноват во всем. Ты.
      Ты что-то говоришь. Я тебя слушаю? Да сдался ты мне. Из любопытства_отчаяния_безысходности ловлю отдельные слова. Переходит все границы? Да тут перешел границы только ты. Причем – государственную границу Ирландии. Ты зачем явился сюда? Зачем? И если помнишь – я жду_ответов. Ответов_от_тебя. Вопросов скопилось немало. Напряжение возросло. Ты не чувтвуешь? Или тупо игнорируешь. Ну да, ты привык, все пропускать мимо. Ждать. когда кто-то все исправит за тебя. Эгоист_лентяй_мерзавец. Я скоро лопну. Как мыльный пузырь. Хотя, скорее, как воздушный шарик. Хотя бы наделаю шума. Напоследок.
      - Я виновата? – завелась я. Мне не успокоиться. Знаю. Бесполезно. – Да какой ты после этого мужик, когда сваливаешь все на женские плечи? Не мужик. Слабак. Тряпка, - я не напрашивалась на ответную порцию оскорблений, хотя знала – получу. Но выплескивала свою злость хотя бы словами. Хотя бы словами била его наотмашь. Как пощечины. Звонко. Больно. Просто. – Меня меньше всего волнует, что тебе нужно. Нужен секс? Правая рука тебе в помощь. Или могу одолжить пару сотен. Снимешь какую-нибудь проститутку и вперед! – я кричала. А что? Пусть слышат все. Я ему девка по вызову, чтобы удовлетворять его прихоти, когда ему угораздит? Ошибся, мальчик. Не на ту напал. – И еще меньше меня интересует твое мнение по поводу моего тела! – после его комментариев. я чувствовала себя скорее облитой грязью, чем обласканной мужчиной. Ты решил отобрать у меня бутылку? Ты совсем ополоумел? Решил, что если нацепил дешевое кольцо на палец, то имеешь право командовать? да еще и мной? Тебе явно вышибли все мозги. а может сделала я. Минутами ранее. Тогда мне стоит быть довольной тем, что я могу еще такое.
       - Алкоголь? Да я бы близко к тебе подошла только под воздействием, как минимум, героина! Причем – смертельной дозы! – ты слишком много себе позволяешь, ты это понимаешь? Ты можешь напроситься. Я еще не разучилась бить мужчинам морды. Отобрал бутылку – и сам же к ней приложился. Какая же ты скотина, Кристенсен. не думала, что ты настолько низок. Я снова кричу. Похоже, это войдет в привычку. Хорошая привычка, лишь голос жаль. Горло болит от криков, но  не могу иначе. Ибо ты меня не слышишь_отказываешься слышать_слушать. Лишь себя и  то, что у тебя между ног. Как ты жалок.
      Все меняется быстро. Ты_покойник. Я обещаю. Я не чувствую, как ты меня целуешь. Скорее вижу. Тупо_со_стороны. Мистика? Шок.  Решил сэкономить семейный бюджет и не траться на девиц по вызову? Ошибся. Отталкиваю. Но ты прилип как скотч. Кусаю твои губы. До предела. До собственной боли. До крови. Чувствуешь вкус собственной крови? И так будет всегда. Бью тебя. Но тебе плевать. Сильно приспичило? А я теперь не собираюсь, пока ты натешишься. не того склада девочка.  Надо отбить все твое желание. И именно поэтому сильно бью коленом в пах. перехотел? Отбрасываю от себя. Как мусор. А в моей жизни ты как раз мусор и есть. Ненужное_прилипчивое_отвратительное. Субстанция, не человек. Для меня.
      - Еще раз ты меня дотронешься, еще раз ты ко мне хоть пальцем прикоснешься! – мое терпение лопнуло давно, но сейчас его окончательно прорвало. Снесло плотинку приличий и разума. Снесло. И ты сам виноват. – Да я посажу тебя, ты еще долго не отмоешься от всего, что будет. Ты понял? Или ничего ты не понял? Озабоченный  придурок! – я метнулась в сторону. Все, что нужно было – найти свои вещи_собрать чемодан. Свалить подальше. И как можно быстрее. Ты портишь мне жизнь, так хотя бы делай это искусно, а не так грязно. Истерика_паника. Ты чувствуешь, как переполнена этим. Может_слезы. Да. Они перемешаны со всем остальным. Мерзкий коктейль. Отрава. Яд.

Отредактировано Deborah Ann Woll (2012-03-29 11:28:47)

       Кричишь. Кричишь истошно, будто тебя режут. Кричишь. Надоел_заткнись. Впервые о чем-то прошу тебя. Сделай, а? Больше ничего не потребую. Серьезно. Снова кричишь. Обвиняешь. Оскорбляешь. Я и не ждала от тебя чего-то иного. Ты только и можешь, что сыпать оскорблениями. Ранить словами, ранить так больно_невыносимо. Ты ничего больше не умеешь. Все, что говоришь – бред. Конечно, от тебя никогда в этой жизни не дождаться простых_понятных слов. Ты не знаешь, тебе не дано говорить что-то красивое_достойное. Ты никто – и слова у тебя такие же. Пустые. Как мусор. В них нет смысла_ценности_сути. Ты пустышка, ровно так же, как и слова твои. Ты понимаешь? Ты хоть улавливаешь суть того, что сейчас разбалтываешь? Хоть самую малость_чуточку_частичку_грамм? Сомневаюсь. Где были твои родители, когда ты рос? Ни воспитания, ни смысла. Смысла в тебе.
      - Я идиотка? – мне стоит молчать. Мне нельзя цепляться за слова. Нельзя. Но не могу иначе, как бы ни хотела. Мне давно бы стоило одеться, собрать свои вещи уйти. Чтобы избежать сандалов_ссор_криков. Излюбленных плетней_слухов, порожденных этим всем. Нет. Я виновата. Но лишь частично. Виновата лишь в том, что позволила себе сорваться и кричать. В том, что потом это обязательно разойдется где-нибудь и как-нибудь. Лишь в этом. Я в это верю_буду верить. Тебе меня не разубедить. Не хватит слов. Элементарных слов. Простых слов. Ты не умеешь. – Соленья? Да какое тебе дело есть до того, как проходит моя жизнь? Ты в ней даже не гость. Мусор, который я скоро вымету_выкину. Так какого черта ее постоянно полоскать в грязи мою жизнь и мое поведение? Ты следил бы за собой. Кто пил? Я? Хорошо, но, а сам-то? Да ты до сих пор отойти не можешь. У тебя до сих пор язык заплетается. От тебя до сих пор разит, как от алкаша из подворотни. Не умеешь пить – не берись за бутылку! – гордо, грубо, прямо. Кратко, эмоционально, убедительно. Как тебя вообще выключить? Бутылкой по голове? Ногам вперед и в окно? Замолчи. Ты своей болтовней только расстраиваешь мои мысли и меня. Я путаюсь, пытаясь все собрать воедино. Нет. Неудача. Ненавижу тебя. Это единственное, что мне понятно. Вспоминаю об Энн. Очередной приступ головной боли. И страх. Страх из-за тебя потерять единственное хорошее, что как-то связано с тобой. Подруга. Моя. Именно моя, хоть и говорит о тебе. Потом. Правда, потом. Не сейчас. Ее рядом нет. Она где-то далеко. А проблемы стоит решать по мере их нарастания. А нарастают они с каждой минутой_секундой. Меня не хватит. Я просто растворюсь в них_потеряюсь_исчезну. Провалюсь сквозь землю. Это все некстати. Это никогда не было бы к месту_кстати.
      - Выгода для себя? О, я не сомневалась. Знаю, тебе плевать на других. На меня тем более. На Энн тоже? – ее имя непроизвольно сорвалось с губ. Она в миг стала так много занимать моих мыслей. Черт, бедняжка Энн. Как она тебя терпит_выносит_любит?. Это невозможно. Невыносимо. Противоестественно. Само твое существование противоестественно. Ты не человек. Сволочь. А она. Ведь любит. Любит тебя. Чем так часто раздражает меня. Из-за тебя мы ссоримся. Из-за тебя я с каждым мигом отдаляюсь от нее. Теряю. А без нее очень сложно. Как без воздуха_кислорода. Душишь меня. Без рук. Словами_жестами_поступками. – Я не твоя. Никогда не была – и не буду. Учти это, заруби на своем носу, - твоя? Ты смеешься? Даже если это ирония – это хуже яда. Омерзительно. От одного этого выражение меня тошнит. Выворачивает наизнанку. Что-то бессмысленно трепыхается внутри. Я не могу. Я так много не могу, но безумно хочется. Безумно хочется убить тебя_уничтожить_стереть с лица земли. Почему нельзя щелкнуть пальцами и отмотать все назад? Я не хочу свыкаться с произошедшим. Я все равно все именю_исправлю_разрушу. Но освобожусь. От тебя и твоей надменности. Ты никто в моей жизни. Я поэтому я не позволю оставаться в моей судьбе. На миг_минуту – неважно Никогда не позволю.
      Смертный приговор? Ты привык бросаться словами. Ты причиняешь мне боль. Далеко не словами. Так больно хватаешь меня. Роняешь. Прижимаешь к полу. Это больно. Я кричу. Впервые кричу не от раздражения, а от невыносимой боли. Ты прикасаешься ко мне – а во мне клокочет отвращение. Как лава клокочет в жерле вулкана. Я задыхаюсь_захлебываюсь от собственных криков. Зову на помощь, но ее нет. На глаза горячие слезы. Я готова скорее умереть, чем позволить с собой сотворить такое. Кричу, царапаюсь. Ты не выпускаешь. Холодно_горько_больно. Я  умираю с каждый твоим прикосновением. Умираю от ненависти и ненависти. К тебе. Только к тебе. Цепляюсь тонкими пальцами за все, что попадается под руку. Хочу отбиться от тебя. Тщетно. Нащупываю что-то тяжелое. Не думаю, хватаю. Бью тебя по спине. Выкрикиваю очередную мольбу о помощи. Нет сил. Последнее движение и ударяю тебя предметом в руке по голове. Секунда. Две_еще три. Твое тело обмякло. Не двигаешься. Я радости с выбираюсь из-под твоего  тела. Отскакиваю в сторону, закрываю себя чем-то, что попадается под руку. Сердце колотится так бешено, что дышать невозможно. Горло болит. Голосх охрип. Его нет. Я как рыба. Рот открываю – но, ни звука_ни слова. А я все жду. Идиотка, беги. Надо бежать. Собирать вещи и бежать. Отбрасываю предмет на кровать. Я даже не вдаюсь в подробности, чем я тебя била. Плевать. Неважно. Главное, помогло. Ты не шевелишься. Это дает возможность наспех одеться. Нижнее белье, кофта, джинсы. В спешке найденный чемодан. Мне надо бежать. От тебя_твоей ненависти_твоей злости. На секунду сажусь на кровать, бросаю на нее взгляд.  В полном смятении уставилась на пятно крови. Стертый. Словно кто-то вытер руки. Отчаянно хватаю предмет, валявшийся рядом. Кровь. Вскрикиваю, но закрываю себе рот обоими ладошками. Нет. Бросаюсь к телу на полу. Переворачиваю. Испуганными_дрожащими ладошками ищу места, куда приходились удары. Спина. Ничего. Голова. Что-то теплое и вязкое. Смотрю на пальчики. Красные. Кровь. Ты не дышишь. Внутри замирает. Даже сердце останавливается. Шаг назад. Тихий выдох. Еще шаг. Пытаюсь что-то  сказать. Нет, слова застывают в горле, губы немеют. Нет. Хватаю чемодан. Сбегаю вниз. На ресепшене не говорю ни слова. Они и не спрашивают. Бегу. Бегу как моно быстрее_дальше. Не  дышу, забываю. Не слышу сердца. Оно умерло_разорвалось_упало куда-то вниз. Сажусь в такси, говорю про аэропорт. Я бегу, пока еще не знаю куда. Но в голове лишь три слова. Я убила человека.