Удача — это корабль на гигантских волнах, который то возносится вверх, то падает вниз (ц.)  Дэйв Волвертон.

Счастье и удача – для многих это два совершенно одинаковых понятия. Если есть счастье, значит это удача, если есть удача – это счастье. Каждый думает по-разному, но, для каждого эти два слова означают что-то особое и личное. Каждый думает, мечтает, знает, что он поймал удачу или вот-вот поймает ее и будет это именно в тот момент, который запомниться на всю жизнь, ну или хотя бы до конца дня можно будет помнить об этом замечательном происшествии, которое случилось сегодня, сейчас, только что. Для каждого счастье – это нечто необычное и личное, которое не возможно просто так описать словами: выигрыш в лотерее и стать наконец-то богатым, спеть на огромной сцене и стать знаменитым, рождение первого ребёнка и наконец-то услышать долгожданное слово – мама – ну разве это ни счастье и разве, ни удача. И оно является индивидуальным и невозможно красивым и прекрасным.
Утро было чудесным, но ничего хорошего, в прочем, как и плохого не предвещало. Она шла, и каблуки мимо воли отбивали стук свежих набоек. Разглядывая витрины магазинов, она поймала себя на мысли, что все, что здесь представлено уже давно весит у нее в гардеробе и она уже это хоть раз, но одевала. Ничего нового и интересного. Все скучное и ношенное. Пресно, некрасиво, обыденно и как же только предсказуемо. Никакой новизны, изыска и блеска. Да, именно блеска в ее глазах не возможно было заметить. Всегда, когда мисс Бернадр ходила по магазинам за очередными новинками, она знала, что это принесет ей удовольствие и всегда блеск был присущей при этом. Но, увы, не в этот раз. Немного расстроившись, Ванесса уже думала разворачиваться и идти домой, но, что-то ее останавливало. Пройдя еще несколько магазинов в данном торговом центре, она остановила свой взгляд на совершенно новом, недавно открывшимся магазине. В котором еще ни разу не была. Когда он открывался, она не смогла присутствовать на этом грандиозном событии, хотя очень хотелось. Сняв сумку с плеча, она зашла в него. Красивые стены в сдержанном стиле и покраска придавала спокойствия покупателю, и красиво гармонировало с кожаными диванами бардового цвета, которые стояли посередине магазина. Свежие цветы возле кассы и на столике возле диванов. Улыбчивый и пока что хороший персонал, который с приветствием завлекал новых покупателей к себе. Это понравилось Ви, ведь именно это она любила. Ассортимент магазина был чудесен. Различные кофты, брюки, жилеты, блузы и т.д. Все это напоминало рай, и посреди него была лишь одежда, которая была модная, красивая и невозможно было просто пройти мимо нее. Пройдясь вдоль манекенов, Ванесса заметила его. Да, он был просто превосходен, утончен и элегантен и, конечно же, гармонировался со всем.  Да, именно его она давно искала. Именно его не хватало ей для полного счастья. Именно он бы хорошо дополнил ее гардероб, и именно он бы прекрасно смотрелся на ней. Да, именно этот жакет она искала давно, чтобы сочетался со всем и был таким, чтобы потрясно смотрелся на ней. Конечно, все вещи смотрятся на ней утонченно, но он бы просто сидел на Ви идеально. И вот она приближается к нему, к жакету свой мечты и что видит – какая-то девушка забирает его и направляется прямиком к примерочной, чтобы примерять его.
А все было так хорошо и превосходно. Казалось, удача, которая отвернулась от нее, до этого повернулась к ней передом и смогла преподнести ей данное счастье в виде жакета. Но, что-то сложилось не так. Вот совсем недавно она держала ее у себя в руках и вот она ускользнула буквально перед носом. Но, Ванесса не была бы Ванессой, если бы так просто сдавалась и опускала руки. Она всегда добивается того чего желает и пусть это будет не по правилам и любой ценной, но то что она задумала обязательно будет ее. Да, именно так.
Уверенными шагами и с боевым настроем, она подошла к той девушке и стала на ее пути при этом перегородила ей путь к примерочной. На лице той особы читалось удивление и возможно даже злость, но она держалась, было это видно не вооружённым глазом.
- Простите, но данная вещь уже была завернута за мной. То, что она висела на манекене, не значит, что она ничейная, просто продавец не успел ее снять или же забыл просто повесить бирку, что она продана. Ванесса говорила уверенно и была настроена бороться до конца за такую шикарную вещь. На ее лице не было ни удивления, ни злости, одна лишь милая улыбка, которую она еле выдавливала из себя, чтобы хоть немного казать вежливой, а не нахальной стервой, которой она привыкла быть в последнее время. – Так, что обойдемся без особых скандалов и таких удивлений, которые читаются у вас в глазах, а медленно и с улыбкой отдадите мне мой жакет, который я уже купила. Именно на «купила» и «мой» в данном случае Ви делала акцент, она думала, что если будет повторять данные слова, то будет проще и без скандалов. Она даже на «вы» говорила, чтобы казаться более приветливой и вежливой. И даже получалось у нее это, как казалось ей в данный момент.
Та девушка стояла и не знала что сказать. Она хотело бы начать скандал, но не знала на кого отвязаться больше. Или на эту надоедливую особу, которая заявляет, что жакет ее или же на продавцов, которые не делают правильно и вовремя свою работу. Она лишь показала свое недовольство и отдала жакет при этом, что-то говоря и возмущаясь с таким видом, что с ней бы ни кто не захотел сейчас связываться. При всем этом Ванесса стояла и, держа в руках «эту прелесть» уже не слышала, что та мадам говорила. Да и не было ей интересно все то, ее крики или вопли, которые слышались через неохоту даже услышать то. Бернард стояла и улыбалась, она была счастлива, да именно счастлива. Что человеку еще нужно для счастья. И вот удача снова была у нее в руках, она была на седьмом небе от счастья.  Быстрыми шагами она направлялась в примерочную, чтобы примерять это «чудо» на себя. И она уже знала, что оно идеально и превосходно будет смотреть на ней, ведь по-другому и быть не может.

Наконец. Приехала. Точнее, прилетела. Совершила свой великий побег из Нью-Йорка. Ушла, вернуться не обещала. Ушла, собрав вещи, громко хлопнув дверью на прощание. Правильно ли ты сделала, Роуз? В который раз возвращается к этому вопросу. Опять анализирует, взвешивает все "за", "против". Не видит, не слышит ничего вокруг себя. Бойко стучит каблучками, направляясь к выходу. По ней не скажешь, что она расстроена, переживает. Глаза, по которым можно было что-то понять, скрыты за очками. Движение твердые, уверенные, резкие. Для всех эгоистичная особа, гордо задравшая голову. Голову, которую не перевешивают мысли об извинениях. Извиниться следовало перед теми, по чьим ногам проехал увесистый чемодан. Но от неё ни слова. Словно так надо, так должно быть, это в порядке вещей. Эгоистка. Да, так и есть. Ни о ком не думает. Если что-то делать, то с пользой для себя. Меняться не собирается. Потому друзей мало. Практически нет. Особо не печалится по этому поводу. Переживет эту неприятность. Пусть мало. Зато в них уверена на все 100.
  Никто не встречает. Что само по себе естественно. Никого не предупреждала о своём приезде. Глаза всё равно вглядываются в толпу, в каждого человека. Надеется увидеть знакомого. Но таковые лица вряд ли будут. К черту всё! Ступает на движущийся вниз эскалатор с тяжелым вздохом. Усталость тихо, медленно начинает обволакивать тело. Желудок грозится свернуться в трубочку от голода. Приходится терпеть. Вопрос с жильем не решен. Пока что не решен. С едой придется обождать. Проблемы переезда только на начальном этапе. Дальше — хуже. Справлюсь. Закрывает глаза, запуская пальчики в волосы. Всё получится. Я уверена. Слова надежды не вселяют. Но надо продолжать делать пофигистический вид. Она может. Практики достаточно. Из равновесия ничто, никто не выбьет. Мелкая неприятность тем более.
  Чемодан резко потяжелел. Настолько потяжелел, что еле-еле ехал. Протащить его невозможно. Колесико отвалилось, укатилось в неизвестном направлении. Мелкая неприятность... Накаркала. Поднимает очки на голову, как ободок. Так найти пропавшее колесико немного легче. Немного, потому как петляющие туда-сюда ноги мешали разглядеть круглый предмет. Бесподобно. Начало что надо. Неудачно вспоминается фраза, что как день начнешь, так он будет идти до дня следующего. Как обухом по голове. Ответная реакция появляется без опозданий. Злиться. Злиться на себя. На весь белый свет. На колесико, которое запинали на три метра дальше, которое она не сразу выловила взглядом. Ничто не выбьет из равновесия? Да, ни черта не выбьет! Захотелось всё бросить. Всю свою затею. Вместо этого оставляет свои вещи. Надо добраться до колесика, вернуть его на место. Тогда можно будет успокоиться. Тогда можно будет подумать, что дальше. Глупо. Глупо было так резко подрываться с места, езжать туда, где даже не знаешь, что делать. Без помощи не обойтись.

Кэтрин не была в этом доме уже много лет. С тех самых пор, когда она ещё числилась в числе живых и во всю развлекалась с братьями Сальваторе. Но как обычно, у Кэтрин были свои цели на это поместье. Узнав о том, что в месте, устраивается вечеринка в честь дня святых, она решает посетить её, в надежде найти лакомый кусочек для себя. Чутьё не могло обмануть вампиршу. Уже в который раз девушка видит очередного приглашённого гостя, слышит, как бьётся его взволнованное атмосферой замка сердце, чувствует запах его крови, но стоп, ни одного знакомого лица вокруг. Как жаль. Она надеялась на большее.
Сегодня мисс Пирс украшала изящная, прикрывающая половину лица маска, неплохо дополненная костюмчиком ведьмочки, разве только без конической шляпы. Кэтрин не была поклонницей таких вечеринок, считая подобные праздники чем-то детским, а тем более поклонницей ведьм. Быть может, в её годы такого ещё не было, а сейчас девочка стала умнее, а может, так и не привыкла к такому значимому для современных людишек дню.
Она пришла в дом одной из первых среди гостей, приглашение ей было не нужно, ибо дом уже давно пускал её, несмотря на многочисленную смену владельцев, это поместье по-прежнему хранило в себе дух свободы. Девушка давно уже следила за этим местом, но всё не решалась к нему приближаться. Сегодня был другой день, день когда она могла позволить себе сойти с намеченной дорожки. Кэтрин прогуливалась по залу, всматриваясь в лица гостей. Даже странно, ей не хотелось попробовать их крови. Она никогда не была падкой на всё что движется, и в крови всегда старалась предпочесть что-нибудь особенное. Кэтрин, она такая избирательная.
Брюнетка сделала глоток шампанского, но всё её лицо выражало разочарование, которое вот-вот было готово захватить её в свои тиски и выплеснуться в порцию недовольства. Но как уже казалось ранее, чутьё не обмануло её. Это был он. Один из братьев Сальваторе. Но только что ему нужно было здесь, разве ты не должен быть со своей Еленой? Вампирша не торопилась выдавать своё присутствие, наблюдая за Стефаном из противоположного конца комнаты, расположившись в комфортном кресле и смакуя очередной глоток легкого спиртного. Ей уже стало интересно, что Стефан забыл в этом месте, хотя помнится, это он ей его показал. Уже не первый раз, Кэтрин приходится наблюдать со стороны за братьями. Но только не многие разы, заканчиваются её разоблачениям, которые случались то, только потому, что она сама себя открывала. Как и сейчас. Сальваторе младший был готов уже покинуть шумную компанию и вот-вот пропасть из поля зрения Петровой, но девушка уже знала, куда он шёл, из-за чего только усмехнулась. А ты не меняешься...- протянув очередной глоток сладковатой жидкости, Кэтрин поставила полупустой фужер на место и пошла следом за Стефаном вверх по лестнице, её лицо не выражало никаких эмоций. Она была уверена, что он не мог слышать её. Этот дом их должен был чем-то связывать, но только сама Катерина не чувствовала ничего, что могло бы напомнить ей о прежних моментах её жизни. Толкнув дубовую дверь, Пирс скользнула во внутрь небольшой комнаты-кабинета. 
- Извини, не могла упустить шанса вновь тебя увидеть, - губы Кэтрин дрогнули в загадочной улыбке, и девушка не спеша прошла в комнату, сокращая расстояние между ними. Она говорила то, что не было правдой, но Кэтрин не могла упустить возможности, в очередной раз, игры на чувствах кого-то. Более того, если этим кем-то был сам Стефан и без своей драгоценной подделки.
- Не угостишь даму? - взгляд Кэтрин опустился к открытой бутылке виски, когда девушка практически приблизилась к Стэфану. Ещё какой-то шаг и между ними бы уже не осталось никакого расстояния. Сама Кэтрин не рискнула преодолевать его сейчас. Кто знает, какие цели привели Сальваторе младшего в это поместье. Слухи сильная вещь, именно за счёт них она знала об их сотрудничестве с Клаусом. Кто знает, быть может он уже отдал ему Елену, а теперь ему нужна была сама Кэтрин. Всё же последний раз они не очень хорошо расстались.

Как жить кода мир разрушен?! Как улыбаться, если солнце погасло, а луна больше никогда не взойдет на небосклон? Как ходить по земле, если больше нет точки опоры? Как смотреть вперед, если слезы застилают глаза? Как чувствовать если сердца больше нет? Ты просто не чувствуешь его... потому, что его больше нет... и впереди больше ничего нет... Только огромная всепоглощающая пустота и тишина бьющая по обнаженным нервам. Ты должна была умереть, но продолжаешь жить... Тебя больше нет... Но ты все же дышишь...

День сменялся днем, она сгорала в собственном аду, препарируя собственные чувства, раздаривая ненастоящие искусственные, пропитанные ложью и ненавистью к миру, который продолжал существовать, улыбки. Она жила, не смотря на то, что уже давно должна была умереть. Но она выжила... а хотелось, забраться с ногами на кресло, обнять старого, потертого белого медведя и рыдать, рыдать навзрыд, вот только почему-то слез не было. Она всегда могла заплакать только стоило захотеть, а сейчас, когда это было так необходимо она не могла выдавить из предательски сухим глаз хотя бы крохотной капли влаги... Она просто часами сидела  с бутылкой текилы в руках смотря прямо перед собой, сжимая в руках тонкую полоску картона, на которой были написаны всего несколько слов. Он не понял, он отпустил и е жизнь оборвалась. Просто оборвалась с прибытием курьера, который протянул ей небольшой конверт с гербовой бумагой, в которой был её смертный приговор. Она ошиблась, поставив на красное, она ни как не могла предположить, что выпадет черное и она проиграет свою жизнь. Но ставки в их игре всегда были слишком высоки. Она проиграла... проиграла свою жизнь, свое счастливое будущее с тем, ради кого бьется её сердце и отныне все её существо будет подчинено другому. Она ненавидела себя за это, ненавидела его, ненавидела Чака. Она ненавидела весь мир, но ничего не сделала, чтобы этому помешать. Он отпустил... Может не любил?! - закралась губительная мысль. Хотя... говорят, если любишь - отпусти... Но она не хотела, чтобы он отпускал, она хотела, чтобы он приехал к ней, чтобы прижал к себе, встряхнул, накричал и не отпускал от себя больше никогда. Агония... пьяный бред, бутылка сменяющаяся бутылкой, отключенный мобильный и презрение к миру, что так жесток к девочке, что лишь хотела украсть у него частичку своего счастья. ОНа не появлялась дома, она не желала видеть брата, друзей, она просто часами смотрела прямо перед собой, нервно отсчитывая удары сердца, которое по её личному разумению уже давно должно было остановиться. Но мир не рухнул, солнце продолжала пробиваться сквозь толстые портьеры в номере отеля, где она пряталась от себя самой и всего мира.  Все было как всегда. Не спящий никогда Манхэттен за окном, горничная меняющая постель, с удивлением смотрящая на девушку, что сжимала в руках медведя, мерные шаги других постояльцев за дверью, музыка в соседнем номере... Все было как всегда... Просто для них все закончилось. В этот раз уже навсегда... В этот раз они уже не повернут ничего вспять, в этот раз, финальный аккорд уже прозвучал и спустя полгода она станет миссис Чарльз Басс. Она будет жить на строго расписанному сценарию, в котором для любви и её желаний просто уже нет места. Она теперь не принадлежит себе, она больше не та наивная девочка с глазами цвета моря, что ждала своего принца, смотря в темноту ночи, зная, что он обязательно придет и разгонит её монстров. Она сама должна разогнать тучи и улыбнуться новому миру. Миру, в котором она еще не умеет жить. Потому, что она просто не знает, как это жить без него, без его улыбки, без его глаз, без его голоса, без прикосновений к его коже, хотя бы украдкой, словно воруя у судьбы секунды, когда они принадлежат только друг другу. Этого больше не будет, потому, что он не стал бороться за их любовь и просто отпустил её, поверив в её талантливую игру, поверив, в то, что она выбрала не его. Они ошиблись, оба поставили не туда, и им обоим с этим теперь жить... Каждый новый день, ненавидя мир, за то, что он продолжает существовать  без их любви.

Что-то важное и вечное всегда начинается и сопровождается банальностью. Но также, если ситуация приобретает краски любви или хотя бы её отголосков, ответвлений. Все равно, эту же самую ситуацию всю насквозь пропитывает банальность. Мы и сами того не видим, как даже в наших мыслях появляется примитивный ход, ритм. Да и сейчас не об этом.
Стоял теплый майский день, хотелось чего-то веселого, прохладного и ванильного. Например, мороженного. А еще хотелось домой, где на заднем дворе, прямо на зеленой травке можно поиграть в какую-нибудь интересную игру. Или пускать мыльные пузыри, чтобы они были тенью солнышка, которое пригревало в этот момент голову. Хотелось радости и улыбки, но достичь такого состояния в одиночку было просто нереально. Ну как вот? Как? Кристабель и сама не могла ответить на этот вопрос, поэтому спряталась в тени раскидистого дуба на школьном дворе Хогвартса. Мечты мечтами, а от реальности, где нужно срочно делать уроки, чтобы сносно закончить учебный год, еще никто не уходил. И кто её вообще за язык тянул в том родительском письме, что она теперь больше времени отдает квиддичу? Нет, родители поощрили сей благой порыв дочери, но отличная оценка по полетам на метле среди прочих удовлетворительных оценок по другим предметам никак не смотрелась. Не красило все это аттестат девушки, которая хоть и наметила себе великое будущее, но не в великой сборной по квиддичу, а где-то в маггловском бизнесе. И тогда бы волшебный мир забылся…
От радужных мыслей девушку отвлекло копание по другую сторону дерева. Кто там и чего оно хочет? Бель перегнулась, чтобы посмотреть, кто там, и пискнула приветствие, увидев Питера. Вернувшись обратно в исходное положение, она начала усердно думать, выводя какие-то формулы на листке бумаги. Уроков немереное количество, а она все в облаках летает. На очередной формуле девушка запуталась, со злостью бросая карандаш вперед.
-Что, черт возьми, тебе надо, Лэттер? – почти крикнула она, не поворачивая головы. Парень ничуть не смутился далеко не позитивного тона, пересел так, чтобы быть напротив мисс Хамфри и начал свою исповедь. Хотя, какая там исповедь. Какое-то глупое признание в любви. Сердце, душу и что там еще прилагается ко всему этому, у девушки не тронуло. Она всего лишь удивленно вскинула брови и тихонько засмеялась. Это продолжалось довольно долго, минут пятнадцать, потому что смех был всего лишь маской, за которой Бель прятала свои раздумья. Какая еще любовь? Она не сможет ответить ему взаимностью. Она никого не любит, ей никто не нужен! И с чего этот Лэттер взял, что у них что-то выйдет или что она ответит ему взаимностью? Её ничуть не волнуют чужие переживания, когда со своими не справишься. Да и вообще, любовь её сейчас не волнует.
- Ты это.…Успокойся. Я знаю, что шутки дело еще то, но первое апреля позади. И даже если это была не шутка, я все равно не смогу тебе ответить на твою влюбленность. Я не такая. Прости. – пока губы преобразовывали мысли в слова, руки уже лихорадочно собирали вещи в сумку. Что это, страх? Неужели нервишки сдают? Наверное, да, потому что не каждый день тебе признаются в любви высокомерные мальчики, которых привычно видеть в образе античных статуй, которым преклоняются чуть ли не все девчонки, а тут…. Неожиданно. Закончив свой краткий монолог, Бель вскочила с травы и побежала в сторону здания школы. Да, именно побежала. От неведомых чувств у неё будто бы появлялся дополнительный комплект ног и, видимо, не один. Она не понимала этого парня, хотя мозгом только чуть-чуть, но сердцем и душой – нет. Она никогда не любила. Это так чуждо. И ей было жаль его, ведь она не сможет ответить ему взаимностью. Ему будет нелегко, из-за неё, а это она знала. Чувствовала.

"Ну-ну, чего тебя так трясет? Обычный показ. Все должно быть просто замечательно. Ты закрываешь показ, а значит тебя оставили на десерт. Что может быть лучше? Тебя запомнят!" - в голове звучали только эти слова. Фрида Густавссон - восходящая звезда в модельном бизнесе. В свои 18 лет она достигла немалого, но самое главное, Фрида занималась этим не из-за долга перед спонсорами и коллегами, а потому что ей это нравилось. А ведь когда энергия прет из человека фонтаном нельзя делать любимое дело наперекосяк. Но сегодняшний показ был особенным. Почему? Густавссон сама не знала ответа. Накануне она познакомилась с очень привлекательным молодым человеком. Он был не таким как все эти мужланы, которые частенько окружали Фриду на различных церемониях и вечеринках. Он был особенным. В нем еще была та детская невинность, что была характерна и Фриде. Тот озорной взгляд. Она почувствовала себя рядом с ним в своей тарелке. И именно это зацепило девушку. Ей хотелось узнать его получше. Хотелось просто разговаривать с ним и смеяться. А ведь знаете, когда девушке кто-то понравился, тот трепет, что таился в ее душе непроизвольно начинает просыпаться и тогда ты не можешь думать ни о чем кроме этого молодого человека. Жаль, конечно, что у мужчин все по-другому. Ведь все стало бы гораздо проще, если бы все чувствовали, что вот...вот она девушка моей мечты. Но как и все, женщины тоже иногда ошибаются. А следствием становиться кровоточащее сердце, которое чинят подруги и шоколадное мороженое. Густавссон сидела напротив огромного зеркала в светло-розовом халате. Она была прекрасна. Под халатом было пышное платье, сделанное из не очень приятных на о щуп тканей. Такие платья раньше носили королевы и принцессы на балах. Железный обруч, который был вдет в подол платья, то и дело тер Фриде ногу, на что модель уже перестала обращать внимание. Платье было нежно персикового цвета, и оно было обшито золотом. Макияж тоже был в стиле тех времен. Все по-минимуму. -Детка, пять минут до выхода...Мирабелла опять ногу подвернула на выходе..Нет, надо что-то делать с этой лестницей... - кричал администратор. Фрида молча встала и сняла халат. Она была фарфоровой, точнее казалась. Густавссон напоминала куклу Барби, из серии "На балу". Фрида посмотрела на себя и поспешила на подиум. Те ощущения не передаются ничем и никем. Тот кайф, который получала девушка от ходьбы по подиуму. Аплодисменты были только ее. Ее поклонники сходили с ума. Все шло так, как нужно. Это было для девушки вроде особого вида наркотика, только чуть слабее чем кокаин. Через две минуты все закончилось. Но остались воспоминания. Она выходила последней, а значит после показа будет очередная "веселая тусовка", на которой к моделям будут клеятся жирные мужики с толстыми кошельками. "Господи спаси..."-подумала про себя Густавссон одевая свою повседневную одежду. Девушка довольно быстро переоделась и смыла с себя всю тут фарфоровую красоту. Она и так была ничего. Подмигнув себе в зеркало, девушка подхватила сумку и вышла на встречу телекамерам и фотоаппаратам. Вниманием она пыталась не обделить никого. В том и заключалась последняя миссия девушки на сегодня. Давая автограф и краем глаза наблюдая за тем как охрана пихает всех, кто хоть на метр приблизится к моделям она услышала знакомый голос. Глаза автоматически забегали по толпе и вот оно...знакомое лицо.

И зачем только Элайдже нужна была эта показуха? Сальваторе и так уже почти готовы сдаться и отдать Николаусу гроб. Так нет же, надо устроить этот чертов ужин, чтобы сидеть за одним столом с глупыми братьями и вести светскую беседу. С самого начала Клаус был с ними подчеркнуто вежлив, но все его манеры были наигранными и саркастическими. Он всячески старался задеть Стефана и вывести того из себя, но это ему пока не удавалось. Деймон произвел на Древнего хорошее впечатление, так как был готов сотрудничать с ним, но больше всего Клауса забавляло, как старший брат подтрунивал над младшим. Любезно беседуя, мужчины поговорили о братской любви и семье, но когда зашел разговор о Елене, с лица Стефана слетела маска безразличия и обнажила его истинные чувства.
- Еще одно слово про Елену и ужин закончен, - тихо сказал Сальваторе, быстро беря себя в руки и снова становясь прежним.
Улыбнувшись, Клаус жестом попросил Стефана помолчать и завел разговор о первой Петровой. Из диалога Древних, братья Сальваторе узнали, что Татия была первой из рода Петровых. Она была так красива, что Элайджа и Клаус оба полюбили ее, и она быстро стала предметом раздоров между братьями. Стефана это заметно позабавило, и он немного расслабился.
- Наша мать хотела прекратить наши ссоры и похитила Татию. Позже мы узнали, что именно ее кровь мы пили с вином в ночь нашего обращения в вампиров, - с горечью в голосе сказал Элайджа.
Боль не пройдет. Эта рана, которую Эстер нанесла своим сыновьям, никогда не залечится. Отвернувшись в сторону, Древний глубоко вздохнул и прокашлялся. Когда он снова повернулся к гостям, на его лице опять блуждала нахальная улыбочка. Николаус решил перейти к условиям сделки. Первым выдвинул условия Деймон.
- Мы вернем тебе гроб, но взамен ты уедешь из города вместе со своими гибридами и семьей, и оставишь меня, Стефана и Елену в покое, - потребовал старший Сальваторе.
- Я не могу удовлетворить это требование. Вы знаете, что кровь Елены мне нужна для того, чтобы я мог создавать все новых и новых гибридов. Я не оставлю ее. А даже если бы и хотел оставить, то как я мог бы быть уверен, что вы не обратите ее в вампира? Как вы не понимаете? Самая большая угроза для Елены – это вы двое, - в голосе Клауса звучали саркастические нотки, но глаза его оставались серьезными. Какие же они все-таки наивные. Он ведь мог прямо сейчас вспороть им животы, выпустить кишки и при этом только руки запачкать.
- Тогда выдвини свое требование, Клаус. Ты выслушал нас, теперь твоя очередь, - пожал плечами Деймон, вставая с места и становясь рядом со Стефаном.
- Я предлагаю вам счастье Елены. Ей нужно выйти замуж за нормального человека, родить кучу детишек и жить долго и счастливо, а с вами у нее этого не будет. Я прослежу за ее безопасностью до конца ее жизни. Так будет лучше для нее, - Клаус сделал шаг к братьям и протянул Стефану руку,  а тот пожал ее. Глаза Древнего заблестели, а рот невольно изогнулся в улыбке.
- Хорошая попытка, но сделки не будет, - спокойно проговорил младший Сальваторе.
Взбешенный Клаус одним движением сломал Стефану руку, а вторым выбил ему коленный сустав. Схватит его за рубашку, Древний засунул руку вампира в камин. Она сразу же начала тлеть и издавать неприятный запах горящей плоти.
- Быстро принеси мне гроб! Я ведь могу сжечь его заживо, – заорал Николаус, обращаясь к Деймону.
- Я принесу его, - только и сказал младший Сальваторе, разворачиваясь и уходя. Элайджа пошел за ним. Деймон и его брат вернулись буквально через пять минут. Клаус был удивлен и чувствовал какой-то подвох.
- Элайджа, почему вы не ушли? – задал он вопрос Древнему, не забывая держать Стефана за горло.
- Брат, ну где твои манеры? Ты совсем забыл про десерт, - усмехнулся Элайджа, но сразу же стал серьезным – Мне надоели твои пустые обещания, теперь все будет по-моему.
- Колл? Финн? Ребекка?  -  Клаус был в растерянности и не мог собраться с мыслями, а сестра уже воткнула ему в живот кинжал.
- Это тебе за нашу мать.

Когда парень сделал комплимент девушке она улыбнулась. Он редко хвалил её, но Лина знала, что если он её похвалил, значит говорит это искренне. Ведь люди, которые скупятся на похвалу, а потом все же хвалят, значит они действительно говорят то что думают. Есть много людей, которые говорят приятные слова и сыплют комплиментами, но говорят они это не от чистого сердца, а просто потому что так привыкли. Лина ненавидела лицемерия и четко чувствовала когда люди не искренне с ней, тогда она полностью закрывалась для них и одевала очередную маску. Таких людей она не ценила и могла использовать в своих целях, потому что знала, что в любой момент, они могут предать и когда девушка их использовала по полной, то просто прекращала с ними общение. Но Ричард был не таким, хоть он был и скрытным и сдержан на эмоции, но Жаклин была уверена что он не предаст её и не подставит. Девушка всегда радовалась его похвале, в такие моменты, она просто светилась счастьем, ей было хорошо с парнем и она хотела быть с ним всегда. Жаклин и сама не могла понять почему, но она чувствовала что Ричард для неё самый дорогой человек, но вот только признаться ему об этом она боится, потому что не знает, как относится к неё Рич. А вдруг он после этого просто прогонит её или посмеётся, Лина конечно нашлась бы что ответить, спрятавшись за маской невозмутимости, но на самом деле очень бы переживала.
Они вышли на улицу, погода была по настоящему летней, девушка давно не гуляла вот так по вечерам, просто наслаждаясь жизнью. Сейчас ей было хорошо, общество парня очень радовало и приносило уверенность, а вино расслабляло и кружило голову. Небо было чистым и звездным, подняв голову, девушка даже увидела несколько созвездий, она любила раньше дома посидеть на подоконнике и смотреть на звездное небо. Оно казалось ей волшебным, таким как сейчас, а созвездия казались феями из сказок. Они шли не спеша и девушка почувствовала, как Ричард преобныл её за талию, от чего, она прижалась к нему, чувствуя тепло его тела через одежду. Они действительно сейчас были похожи на влюбленную пару, девушка раньше, наблюдая за влюбленными, считала их проявление какой то банальностью и неестественностью, но Ричард и она не были банальны, они были связаны одним делом и даже какой то нежностью друг к другу, хоть это редко и показывали. Характер у Жаклин был противоречивый и разный, она могла быть нежной и в какой то степени милой, а могла в этот же самый момент выпустить свои коготки и стать просто невыносимой холодной стервой. К каждому человеку, девушка относилась по разному, её поведение нельзя было предугадать, она была непредсказуемой и умела удивлять людей. Возможно и сегодня она удивит Ричарда тем более что выпитое дома вино уже кружило головку Жекки. Но она знала одно, что плохое она не сможет сделать Ричу, он дорог ей и хоть его чувства к себе она не знала, но не смотря ни на что, для девушки, парень родственная душа и возможно, в глубине души она любит его, хоть сама себе пока в этом не призналась.
Ричард купил вина и предложил пойти в парк, девушка сильнее прижалась к нему и согласно кивнула, этот вечер точно будет очень приятным и не обременен заботами. Они подошли к скамейке и парень открыл бутылку. - Ничего страшного, пить с горла, это в какой то мере целоваться без касаний. - хихикнула Жаклин, оставаясь стоять возле Ричарда. Затем она взяла протянутую ним бутылку и сделала пару глотков, тепло снова приятно прокатилось по её телу. Когда Ричард спросил тревожит ли что то Жаклин снова отпила с бутылки протянула её парню. - Понимаешь, это сложно объяснить. С одной стороны я чувствую что готова, а с другой боюсь тебя подвести. - девушка села возле Ричарда. - Но я возьмусь за это дело, я чувствую что справлюсь с ним, я хочу показать тебе, что действительно способная и что меня можно брать на дело. - Жаклин хотела стать наемником, она хотела быть таким высоким специалистом как и Ричард и хотела заниматься этим профессионально и она была уверена, что у неё все получится.

"Хей бро, надеюсь ты не спишь, потому что, если спишь, я тебя позже найду и убью. Это Гарри, если ты до сих пор не узнал меня, засранец. Короче, есть идея собраться на складе. НЕ подумай. там не будет садо-мазо пати, просто рейв. Точно не знаю, кто будет выступать, и вообще, что я тебя уговариваю? Ты обязан пойти со мной туда. Через 10 минут встречаемся у моего дома. Отбой" - мистер Кокс лежал на кровати, держа в руках трубку телефона. Как он устал, устал от бесконечных сплетен и интриг за спиной об их отношениях с Эорой. Да блин, они трахаются. Что такого? Подумаешь двойняшки. Тони сам лично знаком с двумя братьями близнецами, которые занимаются сексом скрываясь в разных дешевых отелях города. Но эта запись на автоответчике, как бальзам на душу. Возможность убежать и оставить где-то часть себя, было выходом из этого кромешного хаоса. Волновало только то, что все действие происходило  на каком-то заброшенном складе, на окраинах Нью-Йорка. И как хорошо, Гарри опередил его мысли, на счет садо-мазо пати. Да сейчас, Кокс был готов даже на это. Никто же не видел его сны.
С довольной ухмылкой, Тони набирал на клавиатуре телефона "Договорилсь." Отправить. Все дело сделано, осталось только переодеться, и можно уехать даже в Вегас.
Пробравшись в комнату своей сестры, парень долго копался в куче вещей, которая мирно покоилась на кровати. Девушка не хотела признавать, но она часто таскала вещи братишки, а потом просто подкидывала их ему в шкаф, или корзину для стирки. Но Энтони давно уже догадался о её проделках, и все равно следил за этим, и принимал, как должное. Вот и сейчас, он нашел свою любимую рубашку, до того пропахшую сигаретами, что её можно узнать просто по запаху, идеально спрячена под бельем девушки. Думала, Тони туда не полезет. Да, ну как же.  Давненько, он даже доставал её лифчики, и прикалывался с друзьями. Естесственно, когда Ри не было дома. Тони попытался как можно аккуратней достать свою любимую вещь, чтобы Эора не обнаружила пропажи. А то бури эмоций от сестренки ему не миновать.
Благо квартира Фонга была не далеко, пешком можно было дойти за десять минут. Кокс вообще не признавал машины. Ну конечно, если его в диком угаре не везут домой, тут без вариантов. А не любит он их, по большей части, из-того, что водит ужасно плохо. У него были когда-то права, как он их получил вообще уму непостижимо. С его то нервами, и плохой концетрацией. Но они так и остались правами, лежащими на полке.
Часто вы видели улицы Нью-Йорка ночью? Не буду даже спрашивать, если вы - молодые люди с активной половой и ночной жизнью. Свет огней, миллионы машин, которые летают даже ночью, сотни красивых девушек идущие на очередные тусовки, толпы компаний подростков, возвращающихся с вечеринок. Те кто не живут в НЙ, никогда не поймут красоты этого города. Тут же не ходят миллионы девочки в футболках " I love NY", и восхищаясь величием Нью-Йорка, как в некоторых социальных сетях. Горожане не показывают своих чувств к Большому Яблоку, они их проявляют. Даже туристы, которые остаются на пару дней, навсегда запоминают ритм.Ритм движения Манхеттена, как ритм классной мелодии.
Освежившись прохладным ветерком, конец августа напоминал о приближающейся осени, Тони стоял уже у дома Гарри. Знакомы эти парни более двух лет. Двух лет веселых пьянок, с которых их уводили общие друзья, или на худой конец полицейские. Кокс умеет ждать, и знает привычку своего друга опаздывать. Ожидание легко проводить вместе с друзьями-сигаретами. Достав пачку друзей, Антонио выбрал самого симпатичного (ну как ему кажется), и закурил. Ему всегда казалось, что вместе с дымом уходят проблемы. Отчасти, он возможно и прав.

Я умерла?
Нет, я, кажется, еще здесь; слышу голос Лукаса, дрожу и даже не пытаюсь унять озноб. Все так смешалось, что я едва понимаю, что происходит; меня куда-то тащат, я же не могу проговорить ни слова, все стало комом где-то в горле, поэтому не сопротивляюсь. Да и бессмысленно. Машинально закрываются глаза, и я ловлю себя на мысли, что боюсь упасть, но Бересфорд и не думает меня выпускать. Наверное, если ему дать волю – он бы переломал меня пополам, как тростинку; я давно не чувствовала себя настолько крошечной и абсолютно беспомощной.
Далее – весь ужас процесса освобождения меня из лап безысходности и безумия. С жаром экзорциста (на секунду можно даже подумать, что он в этом профи и проходил специальное обучение) Лукас выпаливает слова, что действуют на меня подобно току. Разряд. Еще один. Прохладная вода ошеломляет меня, я рефлекторно пытаюсь освободиться, но парень держит меня слишком цепко. Судорожно дергаюсь и выгибаюсь, иногда сопровождая все жалостными окликами и загнанным молящим взглядом. Я бы могла впиться ногтями в его кожу, но внутренний голос подсказал только цепко сжимать его руки своими пальцами и покорно ждать, когда же все это прекратится. Каждый раз, выныривая, я не успеваю толком раскрыть глаз, как тут же снова ныряю с хладную пучину.
Он был прав, чертовски прав. И хотя его слова ранили меня все больше и больше, по мере того, как я приходила в себя, я понимала всю их суть и молча соглашалась. Действительно, какое я имела право? Право вот так просто уйти от них всех, бросить любимых людей только из-за разочарования в очередном ублюдке, который в свою очередь так нагло бросил меня. Он не был достоин крошки Сил, но я слишком растворилась в чувствах и теперь не могла жить с пустотой. Это как зияющая обвуглевшая рана в груди, с оборванными краями. Осталось только засунуть туда батарейки, и я – вылитая кукла. Лукас с легкостью вытаскивает меня из ванны и, как оловянную статуэтку, ставит на пол, укутывая с мягкое полотенце. Замечаю собственный цокот зубов и так явно мерзну, как будто все чувства разом стали работать вдвое лучше. Да, мне легче, - киваю я молча, все еще переводя дух. Только отдышаться, пожалуйста, еще немного.
Я смотрю на себя в зеркало и вижу совершенно другого человека. Будто я спала несколько месяцев и вдруг с шоком оглядываю себя, наконец проснувшись. Ярко чувствую, что какая-то часть меня все-таки упала туда, на асфальт и разбилась в лепешку; та, перед глазами которой всегда была розовая пелена и которая верила исключительно сказкам, отбрасывая любую реальность. Та, другая, постоянно фантазировала, питая себя новой мечтой, которой никогда не суждено сбыться; и так раз за разом, по кругу. Она летала в облаках, я же сейчас твердо чувствую поверхность деревянного пола, стоя на обеих ногах. Вспомнилась небольшая пьеска «Пробуждение», в которой я/она когда-то играла. Я думала, что вдохновилась, идеально прочувствовала смысл постановки, но только сейчас я точно могла сказать, что такое пробуждение и как его почувствовать. Бересфорд с холодом в голосе, от которого еще больше пробирает, раздает мне указания и покидает наедине со своим трупом/отражением. Я медленно ощупываю свое отражение взглядом, подмечая каждую, малейшую деталь и думаю, откуда она появилась. Мокрые растрепанные волосы, которые буквально час назад были идеально уложены, а локоны ниспадали по плечам изумительно грациозно; куда-то улетучилась тонна макияжа, оставляя лишь темные размытые следы под глазами; ни следа былого лоска, мое любимое платье, что обычно идеально сидит, сейчас готово спасть с меня под натиском влаги. Нехотя расстегиваю застежку и сбрасываю с себя противный комок ткани, тотчас понимая, что я жила в другом номере, а этот просто снимала для гуляний. Я тихонько на цыпочках пробегаю мимо дверной арки (благо, мой дружок сейчас, отвернувшись, был чем-то занят) и натягиваю на себя халат, здесь всегда в номерах были приятные на ощупь халаты и полотенца. Как раз для таких случаев, что ли? Интересно, как много крыша и балконы этого отеля видели обкуренных богатых деток?
Выхожу в гостиную босая; так приятно чувствовать, ощущать что-то, вам сложно даже представить, этот холод паркета, а потом мягкую поверхность дорогого ковра. Облокотившись о стенку, замечаю пятно от вина на этом самом ковре. Будто бы след из прошлой жизни, сна, я ведь даже не помню, кто был в этой комнате и чем здесь занимались. Наверное, я шумно дышу, хоть и ровно, ибо, по всей видимости, Лукас меня замечает. Я задумчиво обвожу взором комнату, затем же просто смотрю в пол.
- I just want to be perfect. But I couldn’t, - говорю скорее себе, чем кому-либо. Я так долго не могла ничего вымолвить, тогда, когда он кричал на меня, возвращая к жизни; я пыталась ответить, но слова застревали в горле и, кажется, у меня сел голос, ибо говорю я сейчас с легкой хрипотой. Только в это мгновение решаюсь поднять глаза и посмотреть на Лукаса, не увиливая. В голову больно ударила мысль: сколько же хлопот я наверняка ему доставила! Мне так неудобно, я горблюсь и обхватываю себя руками. – Прости за такое беспокойство. Пожалуйста, - катастрофически не хватает слов и снова отвожу взгляд, чтобы найти хоть каплю оправданий, но тщетно. – Я не знаю…я сама не знаю, что это было со мной, - пожимаю плечами и вновь умолкаю. Ужасное чувство. Я боюсь сделать шаг и стою, чуть согнувшись, у стены, не позволяя себя двинуться. Я бы была правда рада, если бы сейчас он сказал, что ему все равно, но знаю, знаю его хорошо, поэтому мне жутко неловко.
Та, что лежит на холодном асфальте в луже крови любила всем вокруг мотать нервы, делала это искусно, с удовольствием пробовала изощренные методы, я же – нет. Улавливая странный запах, я думаю, не лучше бы забрать труп, а то ведь не презентабельно ей там вот так лежать, наверное. А потом ловлю себя на мысли, что мне как-то все равно. Скоро над ней соберутся вороны. Пускай полежит.

Если  хочешь поддерживать тело в здоровой  физической  форме, то этому  нужно уделять время, Росси  никто никогда не заставлял  этого делать, молодой  человек сам испытывал в этом  желание, но сегодня  его  желание совпадало с целями  организации, так сказать совмещение приятного с полезным.
Выбравшись в центральный  парк Теодор  нацепил  наушники и повесил на  спортивные  штаны  плеер, сбоку, что бы  он не мешал  ему  при пробежке, о  бедро  он его бить не будет,  ну и смотреться  будет  нормально, ничего подозрительного. А что может  быть подозрительного в плеере?  Только наверное  то,  что он работает как  рация,  приемник и микрофон  конечно в  наушниках.
-  Опаздываешь,-  раздалось у него в  голове, Тео еще  только  присел и  поправлял  шнуровку  на кроссовках, как и положено, еще предстояла  сделать разминку, иначе  через  сотню-другою метров  его организм начнет   сбиваться и  задыхаться, заглядываясь  воздухом, подобные  тонкости вряд ли интересовали ребят  в фургончике, на другой  стороне улицы.
-  Потерпите,-  огрызнулся  парень в микрофон, наклоняясь при этом до асфальта, несколько  раз приседая,  словно считает их  при  этом,-  Где  она? - последнее время  можно  было не задумываясь ответить о ком идет речь сейчас,  так как поставленные  цели  были известны  почти всему  руководящему составу, каждый старался  помочь своей  осведомленностью,  Росси  разве что не докладывали сколько раз и с кем  целовалась  девушка, зато каждое ее появление в  городе  было кем то замечено, все постоянно  держали  его в курсе  дел, скорее всего  Романо  даже  не знал  куда  ходит и где  гуляет  его сестра, так  может  быть как то  это посодействует сближению с Марко, или все таки иди через  Серену, его самое слабое место.
Серена Романо – младшая  сестра, одного из  глав  семей  Сицилии, одной  из  тех семей, против которых они  объявили войну, ну может не сам Росси, а  его  наставник, а этого вполне достаточно  для молодого человека.
- Она в парке,-  еще один голос подключился к разговору, - Только что прошла мимо нас, -   команда действовала слаженно,  девушки вели по всему парку,- Через  десять  минут  должна попасть в ваше поле  зрения. Удачи, казанова!
- Отвали, - Тео еще  раз  огрызнулся, пару  раз  потряс  ногами и размял  шею, поворачивая  ее в стороны, чуть поиграл плечами и улыбнулся  какой то  блондинке, пробегающей мимо, нужно  ли говорить, что он еще  и  обернулся, провожая ее фигуру  взглядом, до конца поворота.
- Не туда  смотришь,-  его конечно  одернули, наставляя на  путь истинный и нужный,-  Удачи!
- Отключаетесь, связь в  экстренном случае, - скомандовал  Теодор и тронулся с  места, легким  бегом,  прижимая  согнутые руки к  телу,  изредка  махая ими в движении. Бег  получался  не торопливый, головой  приходилось  вертеть  по сторонам до тех  пор пока нужная  фигура  не появилась  на  горизонте. Все было выбрано просто идеально, Росси  бежал как  раз на встречу, так  что не заметить его просто нельзя было. Молодой  человек подтянул  штаны, которые под весом  плеера  начали сползать и  отвлекся на  мгновение от  объекта, оказалось  что этого достаточно,  так как поиск  глазами  ничего не  дал, пришлось  остановиться и осмотреться.
- Твою мать,-  выругался  он, нажимая на кнопку вызова,- Прием. Где она ? Я ее потерял? - Росси почесал  затылок,- Вы ее видите?
- Меньшее за бабами  бегать будешь,- кто то в наушниках рассмеялся.
- Вижу ее,-  еще один голос, - Не дрейф, по твоему курсу, продолжай движение, мы ее ведем,-  прозвучали инструкции и Тео   выдохнул, оттолкнулся  ногой  от  асфальта и побежал,  немного прибавляя скорости,  смотря  вперед  перед собой, вылавливая из  всей толпы гуляющих  здесь только один  силуэт.
- Вижу, - отчитался  он, - Иду  на  сближение.

внешний вид + черный пиджак в руках, на правой руке золотые часы; с собой iphone, бумажник, ключи от квартиры.
будь моим морем;
              настоящее вынесло на берег_

           Здесь так много людей видели море внутри.
            И в каждом из них что-то не так.
           В каждом из нас кто-то погиб.

Я боюсь_боюсь, что одному сердцу только один, свой берег, огражденный прозрачными стенами, не сделать там шаг_ и что тогда делать? ответ прост – выкинуть сердце своё, и без него вполне можно обойтись; я однажды отдал сердце своё девочке с волосами цвета солнца первых лучей. Сердце ей отдал : содрал кожу имя её крича, сломал фарфоровые ребра, вывернул всю душу наизнанку и вырвал сердце; положил это сердце в деревянную коробочку и отдал в руки её, сказал, чтоб несла она его столько, сколько руки не опустятся. И вот, ты его отпустила. 365 дней назад; но теперь, тёплая моя, представь что сердце моё упало и ударилось о камни и разбилось на кусочки, которые не увидишь – волны заберут к себе быстро; было мне больно терять тебя так медленно. Но морю ведь больнее, оно же всё чувствует; оно и всё скрывает под своими черными водами, все свои сокровенные тайные и наши мечты; оно впитало в себя все слезы тысяч утопленников и превратило их в соль, в несказанные слова; я так люблю тебя, как баренцево море курск. В море пять тысяч проигранных битв, и одна из этих битв – наша с тобой. Отказывались верить, что это предел. Уходили, забывали, терялись в именах и контактах бесконечных. искалиискали_бежали в панике друг от друга лишь бы не видеть. Уходи, закрывай двери и отдавай ключи. Но теплая моя, скажи же мне наконец, куда мне сердце, что в деревянной коробочке лежит, что навеки тебе принадлежит девать? Думаешь, море унесёт и его под темные воды свои_ не делай мне больно, прошу_ мы итак растоптали души свои_ ноги в песок проваливаются, до нелепого смешка, что срывается с губ тонких. классика. Похоронил я себя год назад, в песок этот закапал, ножом проткнул и на куски разрубил, ничего более, лишь вечная темнота. Чайки в небе кричат о чем-то прорезая тишину, и ты здесь совсем не при чем, просто сообщениями кто-то больше не обменивается и телефонных гудков давно не слышит. Я слышу взрывы, быть может, это всего лишь шорохи. Можно набрать случайный номер и слушать гудки, они уже служат успокоением для меня давно. Этот камень с души не_отпущенный. Ничего не говори, пожалуйста. Забавно. Всё забавно : в костюме идти по набережной утром весенним, когда растерянности и трагедии_разума предела нет; и всё из за тебя, в этом, есть твоя вина; зачем пришла_почему ушла_зачем обещала_ тишина в ответ_ лишь волны бьются о скалы, а слова лишенные смысла крутятся в голове, слова несказанные. Давно умерли они. Никакого назад, только вперёд. Так они твердят. Сердце же бьются в унисон, приди же, пожалуйста. Смешно. Идти одетым в костюм, смотреть, как косо люди на меня смотрят, что же забыл этот человек_здесь_ идя один, совсем один. А знаешь, я же говорил, когда я в полном дерьме вокруг меня ни одной чертовой души. Забудь, сотри из памяти. Хватит строить планы на прошлое.
Я потерялся, неужели ты не видишь? Неужели тебе все_равно. не говори так, пожалуйста, я очень тебя прошу. Ты же моя река, разбушевавшаяся, хранящая секреты и необузданная. Так много надо пройти, так много чего я хочу показать тебе. Времени мало, катастрофически мало; с тобой и кислорода не хватает, имя твоё комом в горле встаёт, ночами чёрными в поту холодном просыпаюсь о тебе подумав. Смотри же, что сделала со мной. Я же стал зависимым от тебя, прости меня, умоляю, прости, но когда я думаю о тебе мне сразу же хочется вернуться в зиму '95 когда жил героином и каждую ночь засыпал кокаиновым сном; я хочу заснуть в городе который никогда не проснётся. А волны всё разбиваются о скалы, чайки летают рядом, а я всё вперед иду уходя куда-то далеко, от их взглядов и бесконечных вопросов. Чувствую себя невидимым_прозрачным_ненужным, называй как хочешь, мне просто улыбка твоя нужна, всего то. Руки по карманам, буквы по сердцу, всё как вчерашний день. Люди здесь не при чем, здесь наша вина. Застываю на ровном месте взгляд уставив в море, на волны, что разбиваются о берег. Мне бы тоже так. Чтобы раз и навсегда. Соединение тысяч проводом внутримышечной системы, и я уже совсем ничего не понимаю_ я уже совсем сошел с ума_ они мне все эти дни что в годы превратились твердили одно и тоже : «уходи, ты ей не_нужен» а как было это всё забавно слышать, они готовы камнями были закидать до смерти лишь бы не было меня с ней рядом. мелкие_ничтожные_людишки которых кто-то когда-то друзьями называл. Морской бой, самый настоящий, как есть, без прикрас. Он так далёк от детской беззаботной игры и тетрадных листов. Здесь бомбы сбивают людей безжалостно, разрывая тела на куски мелкие, их кидает в волны. Море бушует, точно так же, как и рвутся демоны из-под вод синих наружу. А может в этом и есть счастье, не видеть никого кроме души своей растерзанной_ даже если и так, то сейчас, ничего кроме моря вспоротого. Соленого моря, давно не спящего. Берег завёрнут в тишину и спокойствие, никакого гребанного солнца что обжигает лицо адскими лучами; не надо солнца, прошу, на колени же паду, выключите_солнце, оно напоминает о ней; пустые мысли, какого чёрта я тут делаю. Ты же не_придешь, стрелки на часах давно перевалили за назначенное время встречи. Я с трудом терплю плотно сжав губы, а потом слышу за своей спиной тихое ровное дыхание, – боль. – едва вслух, последняя попытка осознать_собрать по крупицам отношения;
И снова тишина взрывается, и бедные чайки тут не при чем. От всех этих волн бушующих никуда не спрятаться, лишь море разбивается о тысячи букв внутри. Тишина. Я и не знаю, надо ли говорить, стоит ли молчать_ просто стоять_ сняв очки с лица делаю глоток воздуха чтобы не рассыпаться пред тобою и не превратиться в пыль, только держись; и я выпрямляю спину, собираю силы в кулак, снова становлюсь сильным и железным, хотя внутри сердце отбивает до висков пульсирующих; мне так хочется сделать два шага вперед, чтобы оказаться с тобою так близко, чтобы вновь ощутить прикосновения твои, моя маленькая девочка, вскружила голову; моё сердце спешит,  – здесь мертвых птиц к берегу прибивает, каждые пять минуть. это правда, как и мокрый песок, на котором стоим; я не знаю о чем говорить, что спрашивать и чем интересоваться, я просто не_знаю, будто меня прокляли. А я смотрю на тебя и у меня мысли путаются в веренице фраз. Ну же, тёплая моя, улыбнись мне. Ну почему же ты не улыбаешься? Твоя улыбка всегда согревала меня, когда мне было холодно, всегда. И смотрю я в глаза твои серые, а в них кто-то сейчас тонет, как и птицы, которых море забрало с собой; – скажи что у тебя всё хорошо, прошу, Хайден_ скажи, что у тебя под ребрами не болит, соври, у тебя это получается. – мокрые ресницы, глаза краснеют, я же пытался всегда быть сильным, да только сейчас совершенно не получается. 

Будильник назойливо трезвонил над ухом мило спящего Павла. -Ещё пять минут...себе под нос бормотал он, думая, что он дома и его мама будит в школу и перевернулся на другой бок. Хотя с чего бы ему так думать..вроде уже самостоятельный мальчик, живёт один и у него уже своя взрослая жизнь, но с другой стороны ему хочется вернуться в то время, когда мама звала завтракать, а в воздухе стоял запах кофе и её фирменных оладушек...Но назойливый гад, так и напрашивался, чтобы его швырнули об стену. Прилучный с трудом открыл глаза, ещё не совсем понимая где он находится не говоря уже о том, какое сегодня число. Паша со злостью стукнул по будильнику, чтобы тот наконец-то замолчал и дал ещё поспать. Закрыв на мгновение глаза, парень вспомнил самое главное, то, ради чего он сюда приехал, Виктория....глаза сами собой резко раскрылись и рефлекторно посмотрели на часы. Время уже достаточно сильно поджимало, а Прилучный ужасно не любит опаздывать, тем более в такой-то день, в день, когда они наконец-то нашли свободное от работы время, чтобы встретиться, после долгого виртуального общения, он снова увидит её, в живую, а не только на экране монитора.  После их знакомства, жизнь Павла заиграла новыми яркими красками, ещё ни одна девушка так сильно не западала в его душу, сердце...дни, как назло и как обычно бывает, тянулись очень и очень долго. Парень как сумасшедший нёсся со съёмок, чтобы просто услышать её голос и узнать, как она провела день. Язык конечно сначала был для них преградой и пара долгое время общалась жестами, но ради неё он усердно стал учить английски и очень даже успешно, теперь они свободно могут говорить и к большому удивлению девушка понимает его исковерканный язык.
Паша, как по команде подъём в армии, вскочил с кровати и побежал в ванную. С зубной щёткой во рту, он стал натягивать джинсы и искать футболку. В принципе, парень привык к такому раскладу событий и это для него привычно. Но к большому удивлению, он ещё ни разу никуда не опаздывал, привитие пунктуальности в детстве, сыграло большую роль.  Ну вот, вроде и всё. В этот раз он побил наверное все рекорды, десять минут и как будто не спал, а только пришёл с прогулки.  Захватив ключи и мобильный, парень уже бежал на ресепшен, чтобы ему вызвали такси.
Сидя уже в машине, Паша предвкушал их встречу. Больше года он ждал, чтобы просто обнять её и подержать за руку. Хотя знал, что они знамениты, и что если их сегодня увидят вместе, то уже вечером об этом будет знать не только Голливуд, но и пол мира. Но ему на это было действительно наплевать, пусть все видят, что мы счастливы, а счастьем нужно делиться со всеми. Хотя его тут мало кто знает, а точнее почти никто, этим привлекал и манил Лос-Анджелес, но он любит свою родину, Россия для него всё, ну по крайней мере была всем, до знакомства с Вики, а теперь...кто знает... Мимо мелькали огромные небоскрёбы и красивые дома, зеркальные ветрины модных бутиков и памятные места Голливуда. Это было прекрасно и невероятно. Этот город так и манил к себе, но это тебе не Россия, тут совсем другие законы и правила, к которым очень сложно привыкнуть.
Такси медленно остановилось возле небольшой, но уютной кафешки. Рассчитавшись с таксистом, парень вышел и отправился прямиком во внутрь.  Подойдя к ресепшену, он остановился и взглядом стал искать свою Викторию.  Буквально через пару минут перед ним незаметно так, появилась девушка, которую он хоть убейте узнал. -И что же русские актеры делают у нас за рубежом? Прилучный аж обомлел. У него начисто вылетел весь английский, а глаза были похожи на два огромных блюдца, которые вот, вот разобьются. Но собравшись с мыслями, он всё таки ответил своей старой "знакомой" -А...эм....Ив..эн? Немного запнувшись спросил тот, это была действительно неожиданность. Вот так вот, в Лос-Анджелесе, именно в этом кафе и такая встреча. Привет...с натяжкой протянул Паша, сразу вспомнив тот случай, после которого сто раз пожалел. -Да я вот...Тут его за руку кто-то схватил и звонко засмеялся, ну конечно, этот смех он узнает из тысячи. -С девушкой встречаюсь. Паша чмокнул Викки в щёку и снова перевёл взгляд и Ив. Парень не совсем так представлял их встречу, а тут стоит человек, перед которым ты чувствуешь огромную вину и что самое страшное, ты действительно виноват, но к большому сожалению относишься к типу людей, которые никогда этого не признают. Ты трус, такой трус, от этого всё равно не убежать, прошлое постоянно будет тебя преследовать....но ты трусливый баран, который упёрся рогами и будет настаивать на своём.
- Как всё интересно выходит. Вы что, уже познакомились? Тут в глазах всё помутнело, а дыхание перехватило, хотелось провалиться сквозь землю и чтобы это был сон, просто жуткий кошмар. -Ну да зай, как видишь...

Весна, прекрасное время года, пора вдохновения. Солнце приятно светит, птицы поют по-весеннему, природа уже проснулась после зимней спячки. Так всё прекрасно и живо. Смотря на всё это, хочется улыбаться. Но Стефании не суждено ощутить тепло солнца. Она уже 2-ое тысячелетие не чувствует холода и тепла. И этому есть оправдание, она вампир. Как известно вампиры не могут ощущать и чувствовать. Но всё ли не могут чувствовать? Любовь может ощущать даже вампир. У Стефании есть любящий муж, которого она также, несомненно, любит. Любовь настолько крепка, что уже 2 тысячи лет прошло, а они вместе.  Сегодняшнее утро радовало Стефанию,  и с утра пораньше она решила прогуляться по территории их нового дома. Девушка была озадачена. Зачем Филиппу надо было переезжать снова? А тем более в такой неприметный городок Форкс. Ой, не нравится мне это. Стефания вышла на крыльцо и окинула взглядом природу вокруг. Ветерок нежно дул, птицы красиво пели, с травинки на травинку перелетали бабочки. Стефания была решительно настроена, узнать, зачем они тут. Ведь она жена главы их семейства, а значит, имеет полное право знать всё то, что он скрывает от их семьи, да и вообще она против секретов. По её мнению семья должна знать всё, на то она и семья. Взгляд вампирессы остановился на веранде, где сидел её любимый муж. Она слегка улыбнулась и медленно направилась к веранде. Нежно-розовый по колено сарафан развилась на ветру вместе с волосами Стефании. Она тихонько босыми ножками ступала по траве. Как жаль, что вампиресса не может ощутить всю мягкость и нежность травы, и прохладность ветра развивавший её прекрасные чёрные волосы. Филипп спустился с веранды и направился на встречу к ней. Пока Стефания шла, то думала насчёт своего вопроса. И всё-таки подозрительно, что мы приехали именно в этот городок. Наконец они приблизились друг к другу. Солнце светило прямо на них, от чего их тела сияли сотнями маленькими бриллиантами. Девушка слегка обвила руками его шею и приблизилась алыми губами к нему. Она чуть улыбнулась и поцеловала его в губы.
- Здравствуй – Стефания не торопилась с допросом, она не хотела перебивать столь романтическое мгновение, даже на время забыла о том, зачем шла.