Карина которая сидела на коленях, наконец, дождалась ответа парня:
- И даже тебе не удалось лишить меня ужина!- с ухмылкой проговорил он, обращаясь к блондинке напротив.
Она была даже очень симпатичной, такой же, как и молодой человек. Утонченная одежда подчеркивала её какие-то аристократические замашки, в тоже время парень был одет ничуть не хуже, вызывающе - элегантно, да, такое тоже может быть.
Ужина?! Или я совсем пьяна, или меня хотят съесть!- она улыбнулась своим мыслям.
- Какой ужин? Мы пойдем куда-то есть?- невпопад сообщила брюнетка, последний и предпоследний бокал явно были лишними.
Блондинка, как-то подозрительно посмотрела на Джуанну, каким-то голодным взглядом, как будто девушка была запретным плодом, сорвать нельзя, но хотеть этого не запретишь.
Что тут происходит?- непонимающе думала Каринка, затем она попыталась встать, но все было безуспешно, брюнетка тут же повалилась назад.
Так, я даже стоять не могу,- она вновь улыбнулась,- Домой лучше в таком состоянии вообще не возвращаться! Ага, а куда ты пойдешь?- сама у себя спросила Малышка,- Кейт?
Пока Карина решала такие насущные проблемы, блондинка заговорила:
- Повнимательней?- надменно заметила она.
Тсс, хотела бы я посмотреть, как она будет передвигаться после такого,- брюнетка взглянула на мартини на столе.
-Деймон, да, ты сноровочку теряешь, не то, что внимание. Скоро смотри вон, ослепнешь, оглохнешь.. невнимательным станешь, рассеянным, - с наигранной милой улыбкой проговорила она.
Деймон? А, наверное, его так зовут,- логика сейчас была почти на нуле, но сделать вот такие выводы девушке удалось.
-А насчёт ужина.. кто сказал, что она станет им?
Ужин? Опять он! Кто станет? Я?- Каринка возмущенно посмотрела парню в глаза, - Ведь ты не обидишь бедную девочку, которая уже в стельку пьяна.
Я не пьяна!- как и все пьяные люди Джуанна начала себя переубеждать в том, что было самим собой разумеющимся.
- Я в полно...полно...полном прядке! То есть порядке!- попыталась выговорить Малышка, мозги тихо начали сдавать свои позиции и уже молча, отдали девушку в плен алкоголю, - Что вы собираетесь со мной сделать?- её наивные глазки стали серьезными, как никогда.
Но хуже всего было то, что девушка даже не подозревала на кого наткнулась и что ей явно нужно бежать, а не вступать в милые, светские беседы! Может когда-то ей и повезло, но ведь так не может повторяться вечно. Судьба не всегда улыбается два раза одному и тому же человеку. Ах, если бы отец сделал её оборотнем, у неё были бы хоть какие-то шансы, а сейчас ей остается надеяться только на чудо.

Если бы Пенси была магглом, то она обязательно бы занималась фехтованием. Легально отстаивать свою честь, сопровождая криками "за факультет" или "за герб Паркинсонов", лучше любого удовольствия. Ко всему этому Персефона всегда считала, что женщина с оружием - это верх грации и утонченности, а в волшебном мире таковой можно назвать женщину хорошо владеющую темной магией и искусно сражающейся на поле битвы. Годами Паркинсон сейчас была еще мала, поэтому приходилось довольствоваться малым - ходить в дуэльные клубы. Пенси бывала там, наверное, чаще всех, потому что людей, желающей ей как-то надавать тумаков, было выше крыши. Она всегда тщательно готовилась перед этим, чтобы не упасть лицом в грязь, выходила с серьезным и насмешливым видом и подходила очень серьезно к этому делу. Толпа, окружающая дуэлянтов, обычно отступалась на пару метров, когда участвовала Пенси, потому что, войдя в азарт, увлеченная игрой она пускала заклятия во что и в кого попало.
Сегодня слизеринка проснулась с настроением "надо кому-то насолить" или "гриффиндорцы - трусливые овцы". Это достаточно хорошее настроение для Паркинсон, потому что при нём она обычно смеется и выдает различные перлы о красных цветах и разъяренных львах. Выйдя из подземелья, ноги слизеринки несли её по направлению к дуэльному клубу сами, не слушаясь импульсов мыслей, это странную азбуку морзе, которая говорила, что она хочет пойти покушать сладостей в "сладком королевстве", ну уж совсем не драться в другом конце замка.
Впрочем, на такие мелочи обращать внимание даже не нужно. Действительно, какая разница, чего хочет Пенси? Главное, получить по голове, еще не дождавшись ланча, чтобы пообедать уже не в обществе дорогого Драко, а скорее мадам Помфри.
Дорога к большому залу была достаточно веселой и удачной. Паркинсон успела послушать сплетен, понапевать себе под нос "уизли - наш король", кого-то пнуть, с кем-то повздорить и подлизаться к профессору нумеролгии. Всё говорило о том, что день сегодня удачный, что будто феликс фелициас сегодня подлили в тыквенный сок и что на дуэли победит обязательно Паркинсон.
Людей было достаточно много. В основном это были мелкие первокурсники, которые пришли поглазеть на невероятное и неизведанное. Пенси растолкала всех вокруг и выдвинулась вперед, закатывая глаза на общее недовольство и ворчанье: Я даже не желаю знать, кто следующие дуэлянты. - она обвела всех взглядом. - Меня больше интересует, кто горит желанием стать моим соперником. Все сделали шаг назад, оправдываясь тем, что не хочется и что всё тело болит после квиддичных тренировок. Но конечно же выявились и эти храбрецы-удальцы гриффиндорцы, которые очередной раз решили показать какие они неумелые тюфяки, но зато храбрые. Сначала вышел третьекурсник с заявлением "я готов", на что Песни ответила лишь: очешуеть можно. И сама довела его до своего прежнего места.
Может быть кто постарше? - Поттера в зале не было и его друзей тоже, а остальным просто не хотелось марать свои руки, наверное. Но тут вышел следующий гриффиндорец, уже с седьмого курса. Это был, то ли Дин, то ли Симмус, мерлин его знает. Черномазый. - единственное, что могла о нем сказать Пенси. Первое время они только решительно друг на друга смотрели. После, как полагается при дуэлях, поздоровались, поклонившись друг другу. Кто-то справа начал отсчет от трех до одного. В зале наступили тишина и молчание, все взгляды были устремлены на две палочки Олливандера.
Эверто статум! - дуэль началась.

Все обошлось без особых приключений, никто не пострадал - примерно так можно описать сегодняшний вечер, что, естественно, не может не радовать. В кои-то веки такое весьма крупное мероприятие с участием Джанет прошло более-менее спокойно. От души натанцевавшись и напевшись, сама Джен чувствовала вполне естественную усталость, а потому только обрадовалась предложению Киану поехать домой. На этот раз ей не пришлось сидеть за рулем, чему она также обрадовалась, ведь шансы влипнуть в какую-нибудь очередную неприятную историю уменьшались в тысячу раз, а единственным желанием Джексон было приехать домой как можно скорее. Она считала дом Киану своим домом, и практически с самого начала ее не покидает ощущение, что она живет там всю свою жизнь. И даже ту самую "дорогую коробку", стены которой видели все печали и радости женщины, постигла участь забытой и не нужной. Хотя Джанет часто посещали мысли, что неплохо было бы туда наведаться, забрать свой ноутбук и что-нибудь из вещей.
Помахав всем рукой и усевшись на переднее сидение, она прикрыла глаза и всю дорогу была немногословна. Она устала, но улыбалась и ничто не может стереть ее улыбки и счастливое состояние, переполнявшее душу. А в мыслях - уже далеко идущие планы. Джанет сейчас ясно осознала, что хоть и добилась в жизни многого, но альбомы, концерты и фильмы - все это второстепенно по сравнению с семьей. Семья самое главное в жизни человека и ничто не может этого заменить. Она уже давно не та юная девушка, лихо отплясывающая на сцене и готовая горы свернуть, а взрослая опытная женщина и ей бы пора наконец родить ребенка и жить припеваючи, но на ее пути, увы и ах, попадались не надежные люди. А Киану был тем человеком, с которым Джен наконец чувствует себя счастливой, с ним она готова связать свою жизнь и вопрос, готова ли она стать матерью для нее уже не стоял. Готова, на все сто процентов готова, а самое главное, она знала, что ее любимый тоже хочет детей. Благо, осталось ждать совсем недолго - вот закончатся съемки ее фильма и она сможет всецело посвятить себя личной жизни, не отвлекаясь на мелочи.
За окном автомобиля наконец виднелись яркие огни и вывески различных клубов, магазинов и ресторанов, маленькие машины, огромные джипы и роскошные лимузины - в общем и целом, жизнь здесь продолжает кипеть и бить ключом. Кто-то сейчас зависает в клубах с коктейлем в одной руке и сигареткой в другой, кто-то как раз возвращается из этих самых клубов, пьяные в стельку и с идиотской улыбкой до ушей, кто-то гуляет по площади, не боясь, что попадутся в ловкие лапы коварного маньяка - здесь каждый найдет себе занятие по душе. Джанет открыла глаза и стала смотреть на сменяющие друг друга вывески, а когда машина благополучно подъехала к дому, облегченно вздохнула. Наконец-то, их теплая и уютная крепость.
Пройдя в дом, Джексон скинула обувь и потянулась. По телу прошла дрожь и она вроде бы немного взбодрилась.
- Наконец-то я дома-а-а. - с нескрываемой радостью протянула она.

  2. Пост с любой ролевой, написанный вами. Пост убираем под спойлер.
Второе сентябрьское утро принесло с собой серое небо, небольшой дождь и головную боль для Рэя Генрикса, который уже часа два нежился в своей кровати, переписываясь с новой интернет - знакомой, быстро набирая буковки на сенсорной клавиатуре. Подниматься и скидывать с себя теплое одеяло ему совершенно не хотелось, даже не смотря на то, что миссис Генрикс (за глаза Рэй называл ее по имени, Эвелиной) уже несколько раз заглянула в его комнату и призвала сына к порядку. Когда ее миловидное лицо снова появилось в дверном проеме, Рэй взял себя в руки и поднялся с кровати, заверив мать, что он проснулся и готов ехать. Ну, практически.
В ванной он провел не так много времени, как обычно, больше времени занял завтрак, а вернее треп с Эвелиной на тему нового учебного года, планов и прочих семейных проблем. С родителями у Рэя были очень теплые и хорошие отношения; признаться, раньше он думал, что уже никогда их не вернет, но оказалось, что с изменением образа жизни и с возвращением домой, родители его простили и приняли с распростертыми объятиями. Эта философия Рэю очень нравилась, ведь если бы они отвернулись от него в тот момент, когда особенно были нужны, с ним бы неизвестно, что сейчас было; и не сидел бы он сейчас в этой большой и светлой кухне, и не смеялся бы с мамой о том, что пора бы сменить обивку диванов в гостиной.
Собравшись, поцеловав на прощанье Эвелину, потрепав за ухом еще сонного пса и передав приветы отцу, Рэй вышел из дома, направляясь к своей машине, которую ему подарили на восемнадцатый день рождения; черный бмв ждал своего обладателя на парковке около дома. Дорого до университеты была несколько скучной, если не считать остановки у Старбакса, где Рэй взял себе кофе в термокружке, чтобы не остыло, и новостей по телевизору, который был укреплен в центральной панели.
Заехав на территорию университета, Рэя показала охранникам пропуск, те, проверив, что все в порядке, пропустили и пожелали удачи в новом учебном году. Надо же. Рэй понадеялся, что им хотя бы платят за это.
Заняв свободное время на университетской парковке, Рэй вышел из машину, взял с собой сумку и кофе, и, обойдя ее, сел на капот. Сумку он уронил рядом и закурил, поджидая кого-нибудь из знакомых мордашек, с кем можно будет поболтать и обсудить прошедшее лето.

два дня назад

Возможно перед тем как вламываться в чужую комнату -  и стоило предупредить хозяина о своём визите, но, к сожалению, или к счастью - у Би на это не было никакого времени. И желания, если быть до кона откровенной.
День не заладился с самого утра. А на какие - то разговоры не было сил.
Вообще, по сути  вся предыдущая неделя  была не самой лучшей.
Она провалила собеседование, которое могло бы в тысячу, сотню тысяч раз упростить её жизнь. Попрощалась со своей мечтой о светлом будущем? Что  - то в этом роде. Многие планы рухнули. А ещё ей пришлось говорить с Гибсоном! К счастью, об  этом никто не знает. Но, всё равно не приятный осадок остался... только из-за чего? Из-за того что он возник на неё пути, и отчасти именно из - за него она не успела на собеседование... или из - за того, что на удивление он оказался таким понимающим...  и поддержал её в трудную ситуацию? В общем, как бы там ни было, любые мысли о нём её ужасно раздражали. А ещё больше её раздражала Серена!
Девушки будто с катушек слетели - и теперь при каждой встрече - выпускали столько яда, видимо накопившегося за много лет дружбы, что любая змея им бы только позавидовала.
Их дружба рушилась. Причем рушилась она с такой неописуемой скоростью, что не возможно было уже проследить - когда же они успели всё настолько запустить. На курорте, во Франции, когда превселюдно обливали друг друга грязью?  Или намного раньше?
Честно говоря, ответы на эти вопросы Блэр сейчас волновали меньше всего. Ведь девушка была больше чем уверенна, что то, что ей теперь не придётся терпеть все выходки Уотсон -  только пойдёт ей на пользу. И теперь ей даже не придётся оправдываться почему она дружит с Сереной Уотсон. С того момента как она перестала с ней дружить - всё стало намного проще!
В конце - концов, она же - Блэр Уолтон  - что значит с ней хотят дружить чуть ли не все девчонки в колледже, что означает у неё много друзей.
Замену Серене удастся найти легко! В этом она даже не сомневалась.
Впрочем, сомневалась она или нет, но, после последней стычки с Эс, девушка гордо вздернув подбородком - громко заявила что ей не приятно жить рядом с человеком, которого она и человеком - то назвать не может. Имела ввиду она конечно Серену, что жила в соседней комнате. Вообще, когда они перебирались в это общежитие они специально просили чтобы ихние комнаты располагались по соседству, о чём Би сейчас жалела. Каждый раз сталкиваться с ней хотелось меньше всего. Да, и вообще - видеть её не хотелось. Ведь правильно, если хочешь забыть о человеке - лучший всего начинать избавляться от всех воспоминаний о нём. Что Уолтон и намеревалась сделать.
Переехать к Лукасу. По правде, девушка даже не задумывалась -  правильно или не правильно она поступает, рад он будет этому или нет. У неё всё равно не было другого выбора, ведь кроме Лукаса  - у неё больше никого не оставалось. Ну, нормальной подругой, она пока что ещё не успела обзавестись.
- Аккуратнее!! - Грозным. Приказным тоном, в очередной раз одарила Уолтон мальчишку, что любезно (ну, в самом начале, он видимо был новичком - и даже не догадывался с кем связался) согласился ей помочь перенести небольшую коробку, нагруженную всем необходимым, в мужское общежитие.
Потом, правда, к этой коробке прибавилось ещё несколько вещичек. И конспектов, нужных на сегодняшний лекции. И ноутбук. И её любимые цветы. А ещё несколько необходимых вещей из гардероба. Косметика. И пара туфель. В общем, в действительности - она и сказать точно не могла чем его так нагрузила. Вроде бы всё самое необходимое.  Но, бедного юношу действительно не было даже видно, за тем что он нёс. - Ты ещё свались здесь, и что - то разбей! Этого ещё не хватало.
Очередной недовольный стон из уст мисс Блэр, и девушка останавливается  у ступенек дожидаясь когда же их наконец - то преодолеть её помощник. - Ничего попросить нельзя, всё нужно делать самой. Ты знаешь, сколько эта сумка от Луи Виттона стоит, что ты так её тащишь? Да тебе придётся всю жизнь быть рабом, что бы только иметь возможность несколько секунд подержать её в руках. 
Терпение действительно было на пределе, и то что она держалась действительно было чудом. Как, впрочем и то, насколько ловко в самый последний момент парень успел подхватить одной рукой выпавший учебник, и в целом, больше ничего не свалить на пол. Блэр лишь смерила его недовольным взглядом, и тяжело вздохнув, поблагодарила всевышнего  что они наконец-то пришли к комнате Лукаса. А ведь она на это уже даже перестала надеяться!
Несколько раз постучала в дверь. А потом бесцеремонно, решив что приглашения ждать глупо - Лукас ведь наверняка на парах -  сама открыла дверь. Ну, по сути, стоило было  лишь повернуть ручку. так как на замок - он её вообще редко когда закрывал.
- Только прошу тебя: осторожнее. - Снова обратилась она к юноше, пропуская его внутрь и указывая рукой в сторону, куда лучше все это поместить: - Туда. - Проговорила девушка, и сама зашла в комнату. Недолго посмотрела по сторонам. - Нет, лучше всё - таки, туда. Левее. - Невозмутимо указывая в совершенно другую сторону, добавила Би, немного оторопев, что Лукас, который должен был быть сейчас на занятиях сейчас преспокойно спит. Она было только открыла рот дабы обратиться к парню, как вырвалось совершенно другое. К тому же, не просто вырвалось. Она уже почти что переходила на крик:
- Левее! Ты хоть понимаешь смысл фразы "поставь налево"?!   
Кажется парень её действительно не понимал. Ну или, по крайней мере не понимал точно куда именно это нужно было поставить.  Впрочем, к тому времени её внимание было переведена на Бересфорда: - Лукас! Ты что здесь делаешь? - пытаясь растормошить парня, она остановилась у постели. - Уже полдень. ты почему не на занятиях?.. - Хотя глупый вопрос. Она даже пожалела что спросила. Но, останавливаться не думала. Почему тут же распахнула шторы, и комната моментально наполнилась солнечным светом, преобразившись. - Ты не представляешь что произошло! - начала было девушка, совершенно не замечая  реакции парня на всё происходящее. А тот,  к слову, был в самом настоящем шоке от того, что она преспокойно расхаживала по его комнате со своими вещами, расставляя их как ей надобно.  И если первое время он не знал что сказать, ну, только таким образом можно было объяснить его молчание и неоднозначные взгляды, то потом, невозможно было остановить Уолтон. Она не слышала, и не хотела слышать, то что он пытается до неё донести, так как уж чересчур сильно девушка была увлечена своими рассказами, о своей горе дружбе - с Сереной: - Мне противно даже от одной мысли что я столько времени и сил потратила на дружбу с ней. Ей же абсолютно всё равно! Не знаю как я могла быть настолько глупой... нужно было давно с ней ругаться.. а не каждый раз терпеть её выходи, и вечно вытягивать из всех неприятностей, и каждый раз ждать когда она приедет из своего очередного "загула"... она же не исправима!

наше время.

Время тянулось невыносимо долго. Вообще, если честно она потеряла ему счёт. И более того, не желала знать сколько там уже на часах. Спать не хотелось. Но, и желания что либо делать отсутствовало как таковое. Вообще, если бы её воля, она бы вообще не выходила из этой комнаты как минимум ещё с месяц... или год, а лучше два.
Да и вообще, куда делся весь её позитивный настрой - оставалось загадкой.
Сейчас Блэр была не похожа на саму себя. Девушка будто сдалась, решив провести всю оставшуюся жизнь под одеялом на этой кровати. Сил не было ни на что. Она в очередной раз поняла насколько одинока. И то, что говорить честно - кроме Лукаса у неё больше никого нет.
С Сереной за эти дни она не говорила. Пару раз её видела, такую счастливую в окружении - каких - то девчонок, что  натолкнуло её на мысли что той, попросту всё равно. Всё равно! И то, что их дружба для неё абсолютно ничего не значила. А сколько они были знакомы? Через сколько прошли? Для Би это было тяжело. И девушка не могла смириться... просто взять и отпустить человека, вычеркнуть всё из жизни, будто они совершенно не знакомы.
Впрочем, об этом Уолтон по прежнему пыталась не размышлять. Вообще, если честно она пыталась даже не подавать виду, или говорить, что ей так плохо не потому что настроения нет, или голова болит, или потому что её все достали, как она вечно отмахивалась на все расспросы Лукаса, а потому что всё из - за Эс. Как бы она не хотела. Как бы она этого не отрицала, но, лично для неё их дружба значила многое.
Глупо. Уныло. Невыносимо.
Уолтон сейчас ненавидела себя за эту слабость. Но, к сожалению ничего не могла с этим поделать.
- Мне плохо. - Всего два слова, в которых она попыталась вложить как можно больше смысла. Чувства. И подняла карие глаза наполненные печали на Лукаса, на чьей груди она успела уже пригреться как маленький котёнок, который больше не знал куда ему податься.
Удивительно. Сейчас с ним было настолько хорошо. Что казалось бы не требовались не какие слова, или объяснения. Впрочем, что она могла сделать? Извиниться, за то что так бессовестно, ещё несколько дней назад, ворвалась в его мир. И не спрашивая никакого позволения осталась в нём? Она конечно от части понимала что ему сейчас тоже было не легко, хотя бы потому что он не звал её перебираться к нему, а сделала это она самостоятельно. Впрочем, стоило было надеяться, что он понимает - в любой другой сложившейся ситуации она бы так не сделала. Блэр ведь не претендовала на его свободу. Не настаивала на совместном жилье. И замуж уж точно не напрашивалась. Просто сейчас ей был необходим именно тот человек, что сможет её понять. А именно этим человеком и был Лукас Бересфорд.

Я промолчу исподлобья робко…
Все, возможно, могло быть иначе
Если б не эти ужасные пробки. ©
Она уже давно поняла, что не стоит быть смыслом. Смыслом жизни? Возможно. И притворяться, кстати, тоже не стоит. Жизнь ее уже давно лишилась постоянства и возможности лицезреть до боли родные вещи рядом. Но даже к этой боли можно привыкнуть. Всем ведь свойственно привыкать, она тоже старается. Константа ее существования потерялась где-то в перерыве во время обеда, когда она почти с тривиальным жестом приказала вообще не оглядываться на столик, где обедает Спенсер и пройти мимо, стараясь не думать о нем, не думать о том, что говорили, о том, что умолчали. О том, что было между ними и что могло бы быть. И что было бы, если все тогда пошло по-другому. Это «если» все меняет, по меньшей мере, оно стоит камнем преткновения, которое разрушило эти туманные замки о счастье, спустило с небес и заставило попробовать эту горькую реальность снова. Тогда можно было думать иначе, совсем иначе, попытавшись снова наладить контакт. «Чувства сжигают изнутри, да, Тесс? Часто не живут долго. Приговор? Мы ещё посмотрим, кто кого сотрет раньше. Я обстоятельства или они меня. Оказалось, он выносливей, весь такой дневной, настоящий. Он, как раз выжил, а ты, Тесс, еще в коме. Он то, возможно забыл, а у тебя одна мысль о его существовании, о нем самом – контрольный выстрел. Да и показывать свое смирение изо дня в день тоже иногда утомляет». Жизнь ее утерялась в бесконечности переживании и волнений, которыми она наградила саму себя, в рамках обыденного бытового крушения. Его последствия уже ее ломают. Проходит мимо зеркала и не может не обернуться, чтобы рассмотреть себя. Совсем не та. Бесконечные бессонные ночи в попытках вывести новую формулу, долгие вечера в закрытых лабораториях наедине с собой, в попытке оправдать все это на практике. Абсолютно забыла о себе, уже и не понятно в чем держится ее душа, и почему она еще не рассыпалась от собственных переживаний, от разговоров, что будет слабее и легче. Устало отворачивается и своим неспешным шагом направляется к стойке с дежурной медсестрой, которая не замечает ее, будто Терри за последний месяц совсем иссохла и превратилась в идеальное приведение. Отнюдь же. В ней уже не было ничего, что отвечало бы понятию «идеально». Уже не улыбается так, как прежде. Опущенные плечи, осунувшееся лицо, усталые, почти погасшие, глаза. Словно желание давать жизнь, забирает все соки у нее и безнравственно расходует на нужды обывателей. Крылатая, до сих пор хочет отдавать тепло, которого в запасе совсем не много. Дома отключили отопление, и ее саму, похоже, отключат. От усталости постоянно подкашиваются ноги, дрожат коленки, такая неприспособленная. Точно на нее давит небо. Хромает на левую ногу, буквально сегодня, оступилась на лестнице перед госпиталем, и ушибла коленку. На сколько же тебя хватит девочка?
- Здравствуй, Кейси, - поприветствовала Терри медсестру, сидящую за стойкой в холле третьего этажа и быстро что-то вписывающей в документы о выписке пациентов. Она как раз дошла до имени некой Р. Н. Дэвис из 17 палаты, которая, как далее сообщал бланк, была пациенткой Макса Спенсера. Того самого Макса. Потом Тесс поймала себя на том, что чувствует как трясутся пальцы и скрестила руки на груди, стараясь скрыть дрожь.
- Добрый вечер, мисс Браун, - ответила Кейси, отодвигая бумаги и поднимая немного уставший взгляд на Тессу. – Сегодня вы рано… – Заметила медсестра после некоторого молчания и короткого взгляда на висящие на стене напротив часы, свидетельствовавшие о том, что сейчас в Лондоне без двадцати минут, как шесть вечера. Тереза проследила за ее немигающим взглядом, обернулась и поняла, что свой вечерний обход она закончила чересчур быстро. А потом стала вспоминать, могла ли она что-нибудь ненароком позабыть в спешке? Но, нет, кажется, все из ее пациентов получили свои вечерние препараты, она пожелала всем доброй ночи и сдала вечернюю смену другому врачу, к тому моменту уже пришедшему, чтобы принять дежурство.
- На самом деле я еще задержусь здесь, - как бы про себя заметила Тесс, словно это было само собой разумеющееся и не было нужды вообще в таком вопросе. Медсестра пожала плечами. За последние дни Браун неоднократно приходила домой, когда время давно переваливало за полночь, а вечера проходили ее в одиночестве в одной из подземных лабораторий с несколькими чашками кофе, на которое, казалось бы, уже без слез смотреть не может. -  Вторая лаборатория сейчас свободна?
- Нет, вторая до семи занята, - ответила Кейси, а потом, поджав губы, добавила, словно что-то вспомнила, - Но свободна первая.
- Тогда ключ от первой, будь добра, - попросила Тесс и облокотилась на стойку, пока Кейси искала нужный ключ в ящике с ключами от лабораторий. Потом она положила маленький медный ключ на стол и вопрошающе посмотрела на Браун, как бы спрашивая, нужно ли ей чего-нибудь еще. Тем временем Тереза подалась вперед, осторожно достала журнал с полки и поставила в нем запись о конце смены. В другом таком же сделала пометку, что с шести часов в ее распоряжении была первая лаборатория. – Нет, спасибо, больше мне ничего не нужно. Доброй ночи, Кейси.
- Всего хорошего, Тереза, - добавила медсестра, возвращаясь к своим бумажкам и начиная снова делать кое-какие записи на полях.
- Кстати, Кейси, - сказала Тереза, когда была почти у лестницы в другом конце холла, оборачиваясь на ходу, словно вспомнила кое-что в самое последнее мгновение, и подождала, пока Кейси поднимет голову. – Я, вероятнее всего, здесь задержусь надолго, поэтому можешь не ждать меня и идти домой, когда закончишь работу. Я верну ключ, когда закончу, и отмечу, что закончила работу и провела кварцевание после исследований. – Кейси обернулась, кивнула и вернулась к своим документам. Внутреннее прокручивание событий этого вечера перешло в гонку по этажам. Все мысли закончились тогда, когда Тесс уже спустилась в подвал и стояла перед дверью в лабораторию. С этого все и началось.
---
Зрение такое непостоянное, то проходило, то исчезало, отчетливые детали блекли, расплывались и сливались в расплывшееся пятно, потом возвращались. Сейчас так опасно было складывать руки, предавать то, во что верила и усомниться в правильности пути, когда уже дверь рядом. Пальцы дрожали, и в, казалось бы, неопытных руках пробирка готова была выпасть из рук. Но Тесс с непоколебимой решимостью отсчитывала от пяти до нуля и начинала сначала, боясь признать, что от волнения скачет давление. А за последние пару мгновений она успела замерзнуть и согреться. В голове ее несется череда немыслимых воображению картинок, так легко запечатывающихся в памяти. Но иногда появляются те, от которых болит сердце. Точно она всю жизнь только и делала, что терпит и старательно выжидает, ищет кого-то далекого, кого-то ненастоящего. «Забудь, Тесс, вот настоящее. Не смей складывать руки, не смей. Только не сейчас. Забудь все что есть, все что было. Раствори это».
У нее действительно дрожали пальцы. Но она не боялась ошибиться. Только не сейчас. Сейчас она осталось только с абсолютной пустотой внутри. И тремя заветными зельями в пробирках, на создание которых ушло немыслимое количество сил. Само их существование было запятнано кровью и слезами их создателя, который так отчаянно стремился дойти до момента, когда результат долгих и мучительных минут будет действительно оправдан. Когда можно будет вкусить плоды трудов и оценить  на практике заветное исцеляющее зелье. Но порой счастье стоит очень дорого.
Итак, суть исследования (она была убеждена, последнего) состояла в том, чтобы соединить составляющие из первой и второй пробирки (лекарство и катализатор, соответственно), потом – второй и третьей (катализатор и человеческие клетки, зараженные драконьим сифом), а после проследить, как протекает реакция, если соединить два полученных средства. И если итог практического исследования совпадут с теоретическим результатом, к которому она пришла после долгих составлений идеальной формулы препарата, обезоруживающего яд, то при их соединении можно будет наблюдать процесс, нейтрализирующий действие ядовитых клеток, и восстановление поврежденных клеток и тканей. Тереза достала колбу и тонкой струйкой влила несколько миллилитров теоретического лекарства, по консистенции напоминающего розовое масло. После чего разбавила его катализатором и стала смотреть, как бесцветная субстанция растворяется в жидкости ярко розовго цвета. Но ничего не произошло. Как она и предполагала. Этот процесс должен был полностью исключить какую-нибудь химическую реакцию. Она понаблюдала некоторое время за процессом растворения, но больше ничего не последовало. Это могло указывать лишь на одно – отсутствие ошибки. Она отставила колбу, хотя и оставила ее в пределе видимости, чтобы при возникновении осложнений быстро избавиться от реагента. Но из усталости упустила кое-что из виду. Такую мелочь, которая разрушила все. Колба стояла под прямым светом, установленных над столом ламп, тогда как сама Тесса оставалась в тени и использовала лишь освещение, данное флуоресцентным осветителем, установленным у основания микроскопа. Составляющие теоретического лекарства вещества составляли идеальную цепочку связей, которые при повышенной влажности или температуре, начинали разрушаться  и выделять газ. Склонившаяся над микроскопом Тереза не заметила, как розовый дым заполнил колбу. Без запаха, без вкуса, абсолютно неуловимый, он остался невидимым для Терезы, но не для ее обоняния. Он буквально обезоружил несчастную девушку, она, можно сказать, отключилась, хотя и оставалась в сознании.
Потом до нее донеслись шаги. Потом она услышала, как поворачивается дверная ручка и скрипит дверь. Потом до нее как сквозь толщу воды донеся голос, почему то знакомый. И ее буквально вытолкнуло из транса. «Господи, что я делаю?!»
- Ну, наконец-то! – Макс? Тереза даже не успела оглянуться, когда тот оказался за ее спиной. А она старательно решила избежать его взгляда. И по возможности отмолчаться. Но не смогла. Она словно цветок, изнывающий от жары, оживший после долгого дождя, который так случайно нагрянул, что она даже не ожидала. И это его «ну, наконец-то!». Казалось, ради этого в тот момент и стоило жить. Он ее, правда, искал? Искал встречи? Правда? Наивная. Смешная, нескладная. Приход Спенсера устроил абсолютный разгром в аккуратно разложенных мыслях Терри, что та, на какой-то короткий миг, забыла, что она делает. - Закругляйся, трудоголик, тебе уже давно пора домой, - и он замолк. Словно связь в телефоне резко оборвалась и была слышна лишь непроходимая пустота и редкие помехи. Тишина и его неровное дыхание. - Что ты намешала?! - Она обернулась и застыла в абсолютном безмолвии, когда проследила за взглядом Макса, устремленным на колбу в его руках. И она почувствовала, как сердце буквально рухнуло вниз, как уходит каменный пол из-под ног. Потому что это могло значить только одно - ошибка была. И она не смогла предотвратить последствий этой ошибки. А вот Макс был решительно уверен в обратном. И никакие слова так и не лезли, они просто стали поперек горла от страха, боли, поражения и еще чего-то, что так просто не могло быть прочитано на ее лице.
Она закрыла глаза и отшатнулась от Макса, игнорируя его просьбу закрыть нос и рот ладонью. Как разница, закрывать или нет, если они не обезвредят реагент, все пропало. Она сделала еще один неровный шаг и чуть не оступилась, когда запнулась о выдвинутый ящик. Потом еще шаг. Достаточно далеко от Макса, и достаточно для того, чтобы попытаться мыслить здраво. Что случилось? Почему все так произошло? Ошибка? Где она? Она обвела взглядом стол, начиная от пробирок, заканчивая микроскопом, потом осмотрела комнату, но взгляд ее постоянно метался между Максом и колбой в его руках. А потом она все поняла. Озарение пришло почти молниеносною, нужно было лишь поднять взгляд к потолку, откуда на нее святили яркие лампы. Свет! И рванулась к выключателю, на ходу что-то неясно бормоча.
- Свет! Нужно прекратить подачу света! – в спешке выпалила она, почти машинально и без разбора тыча во все выключатели, пока не наткнулась на кнопку аварийного отключение электричества в лабораториях. Вот тебе и первая лаборатория. Ее пальцы были уже на полпути к кнопке, как ее посетила другая не менее важная мысль. Нужен холод. Без света все приборы отключаться. Нужно заморозить реагент. Срочно! – Макс, нужно их заморозить, только так, - крикнула она вдогонку, чувствуя тяжесть кнопки под подушечками пальцев и спешно отдергивая руку, чтобы не дай Бог.