Когда просыпаешься утром голым в одной постели с другим парнем, чувствуешь себя по крайне мере неловко, а в голову так и лезет всякий разврат, как ни крути. Нет, можно проснуться хоть с бабкой морщинистой и с бородавками, но это не будет так ужасно, если проснуться в одной постели с Тревино. Нет, может, фанатки бы не прочь вот так вот проснуться, но для Генри это казалось диким, так как радости сумасшедших девчонок он не разделял. Конечно, сложно было не заметить популярность Майкла среди женской аудитории, за счёт своего обаяния, недурных физических данных и просто популярности на ТВ, но Кэвилла назвать его поклонником можно было только в кавычках. Если Генри и оказывался в компании Тревино в трезвом состоянии (что было на ужас редко), то вёл себя гораздо сдержанней, да и не лезло к нему столько доступных женщин. Удивительно, но Кэвилл, как и любой англичанин, имел прекрасную способности казаться недружелюбным, чтобы к нему лишний раз не лезли. Без лишних градусов в голове это помогало, но вот в пьяном состоянии от Генри можно было ждать чего угодно, и он этого страшно боялся. А если это окажется в интернете, какой-нибудь газетке или в телевизоре!? Как тяжела жизнь голливудского жителя!

Майкл, казалось, воспринимал ситуацию менее истерично, нежели Кэвилл. Естественно, ведь он был не в себе. По подсчётам Генри, Тревино напился за вчерашний день аж два раза: один – до прихода к Одетт, второй – после. Такое состояние может напомнить в некоторых чертах психа, так и казалось, что друг сейчас встанет и начнёт полный неадекват  где-нибудь вниз головой на люстре. Кэвилл уже мысленно решил не дожидаться подобных представлений и свалить из дома до того, как Тревино успеет сказать «Привет, Генри! Бурная была ночка!». Но Генри как раз особо и не спешил никуда, чтобы убедиться, что подобного не услышит даже при следующей их встрече. Вообще, теперь самое время начать шантажировать Тревино под страхом смерти, чтобы он никому ни-ни. Кэвилл прекрасно знал, что в обычной жизни так никогда не сделает, но ведь его и разозлить можно! Довести до точки кипения и будет бум! А Генри уже начинал медленно накаливаться, потому что мало того, что от Майкла слова дельного не услышишь, так ещё каждый его «б», как кувалдой по башке.

- Не в том смысле до постели, Тревино, а довести тебя до сюда, оставить ОДЕТЫМ на кровати и уйти спать к СЕБЕ домой, а потом проснуться чудесным весенним утром без чёртового похмелья! – Кэвилл с недовольным видом стал искать свои вещи, обнаружил штаны, которые, слава богу, были не в самом плохом состоянии. Мало ли, что могло с ними случиться, ещё окажутся с дыркой на одном месте. Генри покопался в карманах, - какого чёрта!? Нет-нет-нет! Где мои бумажник с мобильником!? Тревино! – Парень воззрился на друга, как-будто тот должен обязательно знать местонахождение его вещей. А если Одетт позвонит, а если его телефон в руках у какой-нибудь…чёрт знает кого? Это будет самый короткий роман за историю Голливуда!

Парень продолжил поиск пропавшего имущества, обнаружил чьи-то, но точно не свои, носки, поморщившись, отбросил их куда-то в сторону, проверил под стулом, но и там не нашёл. Это была катастрофа! К тому же, искать что-то, укутавшись в одеяло было ужасно неудобно. Тревино в свою очередь завернулся в простынь. Свалить бы его с этой кровати вместе с этой простынею, чтобы и её обшарить. По слова Майкла, в его кровати после пьянок чего только не найдёшь, будто там побывал Фредди Крюгер. Кэвилл рассчитывал хотя бы на бумажник, чтобы знать, что не всё потеряно.  Парень продолжил поиски, пока его друг возмущался по поводу чего-то несущественного и совершенно неподходящего ситуации. Генри слушать всё это чисто физически было нелегко, поэтому всё это время, он, словно разъярённый вепрь, зыркал на Тревино.

- Тумбочка? Слушай, я совершенно не намеревался встречать утро с тобой, поэтому она меня интересует в самый последний момент, и не потому что меня можешь интересовать ты, так как ты меня совершенно не интересуешь, - Кэвилл запутался, чувствуя, что у него уже язык заплетается от всех жутких мыслей, терминов и прочего мрака. – В любом случае, твой шкаф выглядит не лучше, - он указал на стенной шкаф со сломанной дверцей, которая валялась на полу, составляя компанию одежде. Как приятно знать, что это не собственный дом подвергся неизвестному урагану.

Кэвилл усиленно пытался вспомнить, что случилось в этой комнате. Если он тут уснул, то должен был присутствовать при порче имущества. Но видно: тот, кто это делал, сильно старался и пыхтел над своей незамысловатой работой. Всё-таки руками вырвать эту штуку сложновато. Генри так же обнаружил упавшую разбитую вазу, настольную лампу, бутерброд, бутылку из-под пива. Всё это валялось вокруг двери, как-будто они тут проводили какой-то извращённый ритуал голышом. Потом его взгляд поднялся к люстре, и там Кэвилл обнаружил свой носок. Чёртов Тревино! Его-то носки по отдельности искать не пришлось. Парень едва-едва достал свою вещь и принялся за поиски второй. Чёрт, если все вещи разбросаны по комнате, то значит ли это, что раздевались они в спешке? Генри быстро перевёл мысли на болящую голову и на то, какой Майкл – сволочь. Ему даже думать не хотелось о всяких жутко пошлых вещах, но как бы ситуация обязывала о них думать. Нет, сегодня Кэвилл не отстанет от друга, пока не вытрясет из него все события вчерашнего вечера. Сам-то он точно ничего не мог вспомнить.

- А по мне не видно? – Возмутился Кэвилл, разведя руками, что сделал это зря, так как одеяло без поддержки долго не могло оставаться на одном месте. К счастью, Генри его довольно быстро поймал. Ещё не хватало тут перед Тревино голым расхаживать. Технически, он итак голый, но одеяло придавало какую-то особую уверенность, - я, ни черта не помню, и это - твоя вина, - парень указал на друга, который явно собирался опровергнуть данную теорию, - да-да, я бы ни за что так бы не напился, а потом улёгся к тебе в кровать, так что даже в том, что я голый виноват ты. Если об этом узнает Одетт, знай, ты – труп. И да, раз ты это всё заварил, то ты и вспоминай, что случилось, пока я буду искать свои вещи в твоих вазах. – И с этими словами Генри залез в, валяющуюся на полу вазу, но так и ничего там не нашёл.

Осталось только взвыть, но Кэвилл старался проявлять терпение. Выдерживать спокойно всё сумасшествие Тревино мог только он, поэтому ему и сейчас не составляло труда не вцепиться в его горло и не задушить. Правда, очень хотелось. Как мало нужно Майклу, чтобы разозлить Генри. Всего лишь лишить одного вечера жизни, чего в этом такого? Парень решил подождать с выводами, ведь вдруг Тревино ему вчера жизнь спас или ещё что-нибудь. Оставалось лишь надеяться на лучшее, потому что всё остальное не помогало. Да ещё зудящий над ухом похмельный друг не помогал мыслям складываться в нормальные предложения, хотелось ругаться-ругаться. В результате, Кэвилл лишь недовольно ворчал про тяжёлую судьбу и негативное влияние алкоголя на общественные массы.

- Очень смешно, - проворчал Генри, поднимая свои трусы с пола. Ну да, ну Бэтмэн, ну что в этом такого? В любом случае, трусы такая вещь, что всегда держишь их под одеждой. К тому же, более-менее приличные давно валяются в стирке и Кэвиллу всё лень их постирать. Одежды у него не так много, поэтому приходиться пользоваться всем тем, что есть. А Бэтмэн, кстати, не такой уж плохой персонаж комиксов. Насколько, Генри помнил, у него ещё трусы с Суперменом есть. Ну, если не смотреть на зад, то это будут обычные чёрный трусы. И всё-таки, это Тревино! Это неугомонное помело начнёт болтать о развратной душе Кэвилла на каждом углу, -  я трусы не выбираю для того, чтобы на них потом смотрел ты. Но спасибо, что хоть их помог найти, От тебя толку, как от фонарного столба. – Кэвилл глянул на Тревино и опять возмущённо свёл брови, - оденься уже, наконец! Твоя одежда как раз под носом. – А вот где собственная – это ещё вопрос, так как почему-то всё, что было у Генри теперь разбросано в разных дистанционных позициях от кровати по всей комнате.

Майкл явно послушался его совета и слетел  с кровати в прямом смысле. Кэвилл скептично посмотрел на жалкое, валяющееся на полу, тело, которое вызывало только сочувствие. Ну что поделаешь, иногда Тревино умудряется быть настолько комичным, насколько и несчастным. Ведь Генри прекрасно его понимал, двойные пьянки очень больно отзывались по всему телу, а особенно в голове. Хорошо хоть они оба относительно целые, а то кто знает, что может по пьяни случится. Ещё оставят где-нибудь свои конечности, очень этому радуясь, а на следующее утро ужаснутся. Нет уж, такая перспектива Кэвиллу совсем не нравилось.

- Тревино, чтоб тебя! – Кэвилл взял край простыни и стал разматывать друга, причём разматывался он так, что катился по полу, а потом ещё бросил в него мячик, который угодил прямо в лоб. От этого Генри выругался и резко дернул за край простыни, отчего Майклу явно что-то сдавило, а потом он вылетел из этой тряпки, как фанера над Парижом. Не желая наблюдать голую задницу Тревино, парень интеллигентно снова накрыл её простынею, а потом принялся одеваться, - хватит уже разлёживаться! Не удивлюсь, если у тебя половина мебели примерно в таком же состоянии, как и шкаф. Где моя майка? – Свою верхнюю одежду Кэвилл вообще не обнаружил, зато здесь были штаны и ботинки. Какая прелесть, с него что, по пути в спальню срывали одежду. Уже в изрядном злом настроении, Генри в отместку кинул в Майкла мячик, чтобы тот пошевеливался.