И опять я один. Как тогда. Как в тот вечер, когда она пришла поздно после девичника. Странно. Сейчас ситуация повторяется, хотя я просил. Я просил её больше так не делать. Всё же зря мы тогда переспали. Зря я не развернулся и не ушел. Может быть она бы научилась. А тогда я дал слабинку. А жаль. Очень жаль.
Я опять сижу в гостиной. Опять пью виски. Только не смотрю телевизор. Не хожу по комнате. Я просто сижу на диване и вожу ладонью над свечкой. По всему столу расставлены свечки. Романтики захотелось, да. Если уж Селены нет, то устрою романтический вечер себе. Люблю себя родного. Хороший. Особенно когда пьяный. Это вообще шикарно. Откинувшись на спинку дивана, я сложил руки на животе и прикрыл глаза. Я бы пошел спать, если бы смог уснуть. Надо же было так вляпаться, что бы нельзя было без неё уснуть. А вот поеду в тур и что тогда? Резиновая женщина мне её не заменит. Разве что в плане секса и то это противно. Трахать что-то резиновое. В чем прикол, объясните мне? Да и рожи у этих резиновых баб ужасные. Как можно заниматься сексом с той, у которой на лице написано: «Меня здорово потрахала жизнь. Потрахай и ты меня». Фу. Стрем. А вообще, откуда у меня такие мысли взялись? Наверное, третий стакан виски был лишним. Но мне хорошо и я почти не думаю о Селене. Не злюсь на неё. Для девушки это будет огромным плюсом. Я не смогу разбить ей голову. Нет, я конечно могу кинуть в неё свечку, а потом смотреть, как она горит, но это скорее приснится мне в кошмаре, нежели я так сделаю на самом деле. Для её воспитания мне понадобится лишь игнорирование её персоны на протяжении нескольких дней. Есть еще второй вариант – изнасиловать её. Мне больше нравится второй вариант, гораздо больше, чем первый, но не думаю, что Селена будет от этого в восторге. Она еще пожалуется на меня кому-то, потом отмывайся. Нет-нет, игнорирование. Это точно.
Выпрямившись, я посмотрел на стол. Свечи. Красивые. Я люблю свечи. Сейчас в комнате слабая освещаемость, всё такое… Горячее. Я люблю свет от свечей. Это здорово. Протянув ладонь к одной свече, я провел над ней. Горячо. И ничего страшного. Так повторил пару раз. Наконец-то дверь в дом открылась. Подорваться и начать орать? Не хочу. Я просто прислушался к шагам, что бы понять Селена это пришла или кто-то другой. Допустим Кенни. Было слышно слабые шаги. Селена. Она всегда так тихо ходит. Хмыкнув, я задул свечу, что стояла передо мной. Осталось еще десять. Здорово. Достав спички, я вновь поджег её и посмотрел на огонь. Это явно та вещь, на которую я могу долго смотреть.
- Тебе доставляет удовольствие то, что я нервничаю и не сплю, пока жду тебя? – с усмешкой проговорил я, не посмотрев на неё. Нет-нет, не обида. Просто огонь красивый. - Я тебя, кажется, предупреждал в тот раз, что если ты так сделаешь еще раз, конец будет совсем не таким. Я сейчас могу выставить тебя за дверь, могу уйти сам. Но тебя пора воспитывать. – язык тяжело двигался, было сложновато говорить, но говорил я довольно четко. Просто взгляд затуманенный немного. Это бывает. Встав с дивана, я поправил белые шорты и потер ладони. Горели. Ну да, над свечкой проводить. Пройдя на кухню, я взял ещё две свечи и вернулся обратно в гостиную. Сел обратно на диван и зажег их. Вот. Шикарно. Откинувшись на спинку кровати, я закинул руки за голову и уставился на свечу, стоящую прямо передо мной. Скользнул взглядом по себе. Видны кости на бедрах. Либо подтянуть шорты выше, либо пусть так будет. Худой немного, но что поделаешь. Девушкам, кажется, такое нравится.

Отредактировано Justin Bieber (2012-01-05 13:54:52)

Тупые оправдания, которые выводят из себя. Хочется что-то ударить, можно даже разнести дом и высказать ей всё, абсолютно всё, что думаешь по поводу её этих выходов «в свет», как сильно раздражает та картина и как любишь запах свечей. Вот правда. Нету желания смотреть на неё, говорить с ней, что-то объяснять. Потому что идеальный шанс уже упустил. Еще тогда. Тогда не воспитал её, не дал понять, что всё это жутко бесит и раздражает. Дал слабинку, поддался ей, её красоте и сдался. Сдался в спальне. Чего нельзя было делать категорически. При чем не доставил ей боль, не изнасиловал, а просто переспал. Всё случилось как обычно. Можно было бы исправить, если бы присутствовали какие-то нотки насилования. А так ноль. А так простая игра. Которая нужна была ей. Я просил. Она не поняла. Вот и результат. Я в очередной раз сижу в гостиной, пью виски, но уже смотрю на свечи, а не телевизор. Неужели будет другой исход? Неужели что-то поменяется?
Селена села передо мной на кресло. Даже не переодевалась, не разулась. Так и осталась в своём платье и туфлях. Хм. Странно. Собралась еще куда-то?
- Я бы тебя убил, если бы ты в таком виде гуляла с подругами. – абсолютно спокойно сказал я, взглянув на неё. Секундный взгляд. Мне предостаточно. Я больше не хочу. Нету особого желания. А она, к слову, пыталась проучить меня. Пыталась воспитать. «Джастин, это моя работа». Честное слово, я сейчас перекривил её у себя в уме. Моя работа целоваться с девушками в клипе, но тем не менее я вычитываю морали продюсерам, пытаюсь поменять сценарий клипа или хотя бы затолкнуть туда Селену, что бы не целовать другую. Но потом я выполняю свою работу и целую другую девушку, за что выслушиваю морали. Так я не могу воспитать так, что бы не было этих походов куда-то поздно вечером? Почему нельзя сделать раньше или прийти раньше? Прошлась по красной дорожке и свалила оттуда. Или взяла своего молодого человека на эту премию\награждение\премьеру и всё бы было хорошо. Но нет. Пошла одна. Хорошо, нет проблем. Хотя, если бы она предложила, я бы, пожалуй, всё равно не пошел. Это ведь её сериал, её жизнь, нельзя. Но всё равно, она сделала не правильно, всё.
- Не воспитывай меня. – тихо рыкнул я, не выдержав собственных мыслей. Как-то всё слишком давило. Нужно было что-то сделать, может быть успокоить себя, а может просто забыть об этом. Но мне порядком надоела эта ситуация и её нужно было как можно скорее решать. Не важно каким способом, главное что бы ничего не давило на мозги.
Я слабо потянулся на диване и выдохнул. Тело очень болит. Алкоголь, черт бы его побрал… Странная реакция организма на спиртное. Хотя бывает по разному, абсолютно. Иногда меня тошнит, иногда я хочу спать, иногда ломит тело. Но чаще всего мне что-то долбит в голову и я делаю странные вещи. Не всегда, но часто. Увы.
- Давай что бы не повторять прошлого опыта, ты всё таки послушаешься меня, хотя бы раз в жизни, и пойдёшь спать, не трогая меня. Потому что меня раздражают эти разговоры. – нужно было говорить в меру спокойно и рассудительно, что бы эта ситуация не превратилась в великую ссору, просто мирового масштаба. Мне этого не хотелось. Просто нужен был урок. Нужно было научить. Или хотя бы попытаться.
Слабо надавив пальцами на глаза, я вновь выдохнул. Сон. Нужен сон. Тогда всё успокоится, тогда нервы придут в порядок, тогда тело перестанет так зверски ломить. Закинув руки за голову, я лег на диване. Буду спать тут. Только не в спальне. Только не с ней. Потому что вид сознание будоражит. Потому что трудно.

Она говорила много. Слишком много слов, абсолютно не связных, необоснованные речи. Было слишком много текста, что слишком сильно раздражало. Хотелось закрыть уши, вырвать глаза, зашить рот и так и сидеть в гостиной, что бы не видеть её, не слышать её и не говорить ей обидные слова. А она нервничала. Очень сильно нервничала. Но главное, что много говорила. Я ненавижу, когда присутствует слишком много текста. Меня это бесит. Меня это раздражает. Я ненавижу интервью, потому что там приходится много слушать и много говорить. Я ненавижу, когда Селена начинает нервничать и тараторить без умолку о каких-то совершенно не понятных мне вещах. Вот если бы у меня был брат близнец, который с удовольствием бы слушал всё это, с удовольствием бы отвечал на вопросы журналистов длинными речами – я был бы счастлив. Ненавижу говорить. Ненавижу обдумывать, что сказать, что сделать, как посмотреть. Я люблю жить так, что бы не стоило задумываться. По простому. Не отвечая за последствия.
А она продолжала говорить. Я уже успел вспомнить все моменты в своей жизни, а она всё равно говорит. Начала рассказывать мне о моих вечеринках с друзьями. Да. Вечеринки… Как они проходили? Пришел Джастин в клуб с друзьями, эти остолобы понахватали себе девушек, а Джастин отталкивает всех к чертовой матери, не забыв сказать им пару ласковых словечек на прощание. Вся компания садится за стол, Джастин сидит с краю, наблюдая за всей этой хуйней, творящейся в клубе. Друзья уже заглатывают своих «подружек», а Джастин продолжает сидеть. К нему подходит одна девочка, вторая, третья, а он всех их посылает и сидит дальше. Потом додумывается перебраться на середину стола, что бы никто не добрался до него. Только теперь Джастину приходится ловить кофты, футболки и нижнее белье всех тех, кто его окружает. Потом Джастину это надоедает и он идет за диджейский пульт, позволяя пареньку отдохнуть и потанцевать, а сам начинает «работать». И вот так почти каждая вечеринка. Иногда они более веселые и Джастину удается потанцевать в компании своих друзей, просто подурачиться. Да, вот именно так проходят вечеринки, на которых я бываю. Бываю я там почему? Потому что они мои друзья и я не могу им отказать.
Открываю глаза. Она уже стоит передо мной и всё равно говорит. Ох, сколько можно? Я бы сейчас встал, взял за волосы и заткнул бы, да мне лень. На диване очень удобно. Мне больше нравится лежать и думать о своём, вспоминать что-то, пока она пытается вывести меня на какие-то эмоции. У неё в принципе получается. Но лишь на эмоции жуткой лени и похуизма ко всему. Я хочу спать. Я пьян. Меня успокаивают свечи. Что ты то от меня хочешь?
- Скажи мне одну вещь… – устало и лениво протягиваю я, переводя взгляд на свечи. Господи, какой красивый огонь… Чудеса. Я вновь смотрю на девушку, у которой, кажется, сейчас пар из ушей пойдёт. Это забавляет. И я слабо усмехаюсь. Ох, кошмар, до чего довел. - Что ты не поняла из слов «иди спать»? – слабо наклонив голову в сторону, я с интересом наблюдаю за ней. Сейчас будет взрыв. Такой большой взрыв. Вся комната в крови, дом разнесло на кусочки. Её ведь взбесит то, что я сказал. Она распиналась, она так старалась добиться какой-то речи, проявления эмоций и чувств, а я, амеба проклятая, так и остался лениво лежать на кровати. Это ужасно, наверное. Но я не способен на большее. Я пьян. И я хочу спать.

Знаете, вот вроде бы серьезный разговор и нужно в два уха слушать, что она говорит, нужно обязательно думать, как бы ответить и как решить эту проблему, нужно, наверное, просить прощение. А я, как полнейший идиот, а скорее всего просто похуист, лежал с закрытыми глазами на диване, закинув одну руку себе за голову. Ну а что? Разговор всё равно бессмысленный, потому что я слишком упертый, извиняться я не намерен, потому что пока не сделал ничего за что можно было бы извиняться, а решать проблему… А именно так я и решаю проблему. Просто лежу на диване. И вы не думайте, это я не отпускаю проблему. Я именно так и решаю. Пытаюсь её воспитать, пытаюсь дать понять, что вот так будет всегда после каждой её гулянки. Я буду лежать неподвижно на диване, думать о своём, пока она будет орать на весь дом. Хотя криков я не слышу. Я вообще ничего не слышу. Но я не уснул. Просто она вдруг затихла. Открыв глаза, я успел лишь заметить, как она ставит бутылку с виски обратно на стол. Что?! Что она только что сделала?! Она выпила?! Взглянув на её лицо, я заметил, как она слабо поморщилась. Выпила. Она только что выпила виски. Осмелилась выпить. Сука, я разобью тебе голову этой бутылкой. Я разобью бутылку и воткну осколок тебе в сердце. Я заставлю тебя сейчас же вывернуть мне свой желудок наизнанку. Осмелилась выпить… Ты еще долго будешь вымаливать у меня прощение за этот поступок. В последующие дни даже не увидишь меня. Я не хочу на тебя смотреть. Всё. Хватит. И я уйду прямо сейчас. Прямо сейчас соберу вещи и уйду. Это огромная ошибка. Огромнейшая. И я бы ушел, если бы она не села на меня. Начала нести какую-то ахинею. Хотела от меня эмоций? Эмоции? Ты переспи с Лотнером и тогда я дам тебе эмоции. И эмоциями в голову. Несколько раз. С разбега. Эмоции… Пф. Дай поспать вообще, детка.
- У меня есть другое предложение… – хрипло выдыхаю я ей в губы, прикрывая глаза. Главное сыграть как можно более правдоподобно, что бы она сейчас не заподозрила подвоха и не спрыгнула. Так не получится абсолютно ничего. Для большей убедительности мои ладони оказываются на её лице, слабо поглаживая кожу. Тш, успокойся, ты подожди. Еще не все. Одна ладонь на её шее, а вторая пошла в долгий путь по телу. Сначала рука, потом грудь, потом животик, а потом уже и поясница. Я чувствовал, как она слабо подрагивает. Напилась? Ну конечно. Только вот… Вторая ладонь крепко впивается в кожу на пояснице, а я хватаю её за волосы, слабо оттягивая от себя. - Я сейчас жестко тебя трахаю в отместку за то, что ты только что выпила и тогда мы разъезжаемся по разным домам отходить от оргазма. – буквально рычу. Ты разозлила. Здорово разозлила. И возбудила. Теперь попробуй справиться. - Как тебе такой вариант? – губы расплываются в дольной ухмылке, а хватка немного ослабевает. Ты не убежишь, я знаю. Слишком уж ты рискованная, что бы убегать. Но ведь поплатишься за свою рискованность. Я же не шутил. - Жесткий трах поможет тебе отрезвиться… – мои губы уже гуляют по её скулам, опускаясь к шее. Нежно, да? Не веришь, что я смогу жестко? А зря. Зубы резко сцепились на коже её шеи, чем я явно доставил боль. Это не простой игривый укус. Это настоящий укус в шею. Как вампир. Хочу крови. - Если я еще когда-нибудь хотя бы раз в жизни увижу тебя с алкоголем в руках, и если я узнаю, что ты пила… Сука, я тебя закопаю. – я оттянул её за волосы, посмотрев в глаза. Шучу? Нет, родная. - Тебе еще мне детей рожать, а ты поганишь своё здоровье алкоголем. – да пусть два глотка, да пусть хоть глоток. Мне похуй. Она выпила. Я готов её убить. Отпустив её волосы, я снова принял прежнюю позу, закинув руку за голову. Всё. Теперь можешь быть свободна. Если же нет – я выполню обещание.

А я увидел слёзы в её глазах. И меня это удивило. Я был готов к крику, был готов к легкому всхлипу, но что бы так… Появилось желание остановиться. Просто успокоится и больше не причинять ей боль, больше не мучить. А ей не было обидно. Она возбудилась. Я почувствовал, как по её телу прошлась волна. А слёзы в глазах, пожалуй, лишь из-за того, что сила укуса была слишком большой. Да, немного не рассчитал. Но я не собирался игриво покусывать её шею. Я собирался сделать то, что уже сделал. Укусить, словно я кусаю яблоко. С силой, словно пытаясь откусить кожу. Больно. Что бы она поняла. Что бы воспитать.
А она начинала нервничать. Нервничала гораздо больше, чем я. Забавляло? Безусловно. По идее, я должен был метать молнии из-за злости, потому что она опоздала, потому что она гуляла. А всё совершенно наоборот. Я спокоен, как удав, а она нервничает. А в этом и вся прелесть. В этом мы дополняем друг друга. Она вселяет в меня эмоции, она меня оживляет, а я её успокаиваю, когда её эмоции лезут через край. В этом то мы и идеальная пара.
Можно было бы сейчас объяснить ей всё. Сказать почему я сказал «сука», объяснить, что это для меня равносильно слову «блять». Это просто как «черт», только «сука». Я не собирался называть её сукой. Пусть заменит слово «сука» на «черт» и получится то, что я хотел сказать. Но это не важно. Она уже поняла по своему. И она уже приступила к делу. К тому, от чего внизу живота зверски болит, от чего появляется железный стояк и от чего в голове начинается ураган. Она начала соблазнять. Вот вроде бы просто сидит на мне, но как она выгибается… Как же она владеет своим телом. Как же это тело выглядит в полумрачном свете. Я хочу её. Я хочу её изнасиловать, я хочу видеть это обнаженное тело под собой, слышать её стоны. Я хочу эту девушку. До безумства хочу. И почти получаю. Чувствую развязный поцелуй на своих губах. Её язык. И сносит крышу. Блядь, она великолепна. Она просто шикарна. Поцелуй полностью срывает крышу, унося с собой водосточные трубы, чердак и всякие сундучки с секретами. Всё. Я готов сделать сейчас всё. Только ради такого поцелуя.
И вот пусть я готов делать всё, пусть я согласен абсолютно на всё, что мне предложат, но даже в таком состоянии я не могу избавиться от своей цели. А цель моя состояла лишь в том, что бы воспитать её. Если я сейчас поддамся ей, то это будет означать, что она выиграла. Она знает, что единственный способ у меня выиграть – раздеться. Конечно. Она этим пользуется. Постоянно. Но сегодня нельзя. Сегодня должен быть последний раз.
И только я собрался сказать ей хотя бы что-то, что бы умерить тот пыл, с которым она уже рассуждала, как это прелестное создание встало с меня и посадило на диване. Я готовился к худшему. Я уже боялся, что она правда свалит из дома, потому что как бы я ей это не говорил, а всё равно боялся, но она сделала еще… Хуже или лучше я уже и не знаю. Она сделала всё таки самое худшее, что может быть. Она стала передо мной. И просто сняла платье. Но сняла его так, что я был готов выть волком от резко вонзившегося ножа мне в пах. Блять, как же больно. Как же заныло. Она просто ебнула меня своей красотой по лицу. Выбила. Страйк. Бинго. В яблочко. Я не знаю, как еще сказать. Как же её тело смотрелось в свете этих маленьких пылающих фонариков. Боже… Она божественна. Пусть тавтология, мне всё равно. Она просто божественна. Эти изгибы, эта тонкая талия, грудь, которая учащенно вздымалась, эти бедра, ножки… Идеальная. Другой такой нигде нету. Она божественна. И я бы еще год любовался её красотой, если бы она не вернула меня на землю. Кинула мне в лицо своё платье. Я же говорил, что ебнула красотой. Вот только если бы она сама кинулась мне в лицо, я был бы больше рад. Решила поиграть. Решила быть главной. У неё почти получилось. Потому что своей красотой она свернет горы. Привычная фраза, но это правда. Теперь я понимаю. И я почти сдался… Уже почти. Совсем чуть-чуть осталось… Крепко схватив её за бедра, я резко усадил её к себе на пах. Я сам себя сдал. Сам себя убил. Сам себе выкопал могилу. Всё. Теперь моя крыша уже в самой-самой жопе. Пока, любимая крыша.
- Решила выебнуться? – губ коснулась ухмылка. Голос. Фак, как же я хриплю. Я еле шевелю языком. Честное слово. Как же сложно говорить, когда я уже, помоему, весь мокрый. Сука. Возбудила до изнеможения. - У тебя получилось. – целую. Целую с языком, глубоко, пробираясь чуть ли не в глотку, съедая язык, съедая связки, полностью заглатывая её воздух. Она моя. Она будет моей. Она всегда моя. Я путаюсь в собственных мыслях. Просто есть дикое желание её. Дикая необходимость. Хочется слиться с ней воедино. Быть одним целым, одной душой, одним телом. Хочу.

Она хрипела, она стонала, вздыхала, жарко выдыхала, целовала до одури глубоко и влажно. И, черт, я сейчас правда кончу. От простых поцелуев, от её дыхания, от её прикосновений. Мне категорически сносит крышу. Я просто в полном астрале/гипнозе/жопе. Я не знаю, как правильно сказать, что я чувствую. Но я дрожу всем телом. Сжимаются пальцы на ногах, дергаются пальцы на руках, которые постоянно сжимают бедра девушки, в голове абсолютнейший хаос. Когда ты не знаешь, о чем сейчас нужно думать, что нужно говорить, как вообще жить и что такое дыхание. Когда безумно сильно давит внизу живота, когда кажется, что твой член просто завязывается в узел – безумно больно, но и катастрофически приятно. Когда глаза вылезают из орбит, язык скоро завяжется в узел с её языком, косточки на пальцах хрустят, а всё тело изнывает от невыносимой боли и желания. Вот это именно тот момент, когда желание можно назвать болезненным. И только представить, что я буду чувствовать, если у нас не произойдет полового акта. Я к чертям забьюсь под стол, буду просто выть от боли и крутится. Это невыносимо.
И, о Боже! Она отстранилась. Она оторвалась от меня. Ощущение, что от меня оторвали вторую половину. Стало вдруг так холодно, чертовски холодно, до озноба. Хочется вновь прижать её ближе к себе, впечатать в своё тело и продолжать целовать. Продолжать ласкать. Я хочу это сделать. Но она задумала что-то своё. И её живот сейчас прямо передо мной. Температура в теле вновь поднимается до высшей отметки. Вновь становится жарко. И я жадно осматриваю эту нежную кожу. Наконец-то вижу перед собой губы. Ну что мне мешает вновь страстно её поцеловать? Конечно же, только она. Что-то хочет. Что-то говорит. Я не слышу абсолютно ничего. В ушах шумит. Словно чайник. Скоро свистеть начну, я знаю. А она всё говорит. У меня даже не хватает сил открыть глаза и прочитать по губам. Не хочу. Я хочу её губы на своих. Я хочу себя в ней. Хочу. Хватит уже говорить. И она заканчивает. А потом словно дразнит, медленно целует… Нет. Хочу быстро, влажно, глубоко. Дай. Прошу. Наконец-то получаю. Господи, невероятный кайф. Сука. Я не знаю, что мне сделать, что избавиться от этого чувства. Но это чертовски круто. Я готов умереть от этого чувства. Жутко щемит в груди. Всё. Хватит этих игр. Резко дернувшись вперед, я быстро переворачиваю её на спину, укладывая на диван. Не нужна мне никакая спальня. Я не доживу. В буквальном смысле сорвав с неё бюстгальтер, я резко припадаю губами к груди. Боже. Возбужденная. Вся невыносимо сексуальная. Желанная, дрожащая, влажная. Моё. Моё, моё, моё. Хочу. Зажав зубами сосок на её груди, слабо ухмыляюсь. Я хочу немного помучить. Мне будет даже в радость. Облизнув место укуса, я слабо подул на сосок. О да, затвердел. Боже, зачем. Сорвет ведь опять. И да. Сорвало. Жадно укусив её за грудь, я поднимаю взгляд к её лицу. Я тебя съем. Как волк зайца, блядь, как сладкоежка пончик. Мне всё равно. Я съем. Я хочу. Безумно. Спустившись губами к её животу, слабо поцеловал в пупок. А потом запустил язык в эту дырочку. В детстве мне какой-то чересчур умный и типа очень взрослый парень сказал, что если ковырять пальцем в пупке и слабо оттягивать кожу, то можно ощутить то, как внизу что-то чертовски приятно тянет. Я как-то это проверил на девушке. Не на Селене. На другой. Действует. Теперь настала очередь малышки. Я хочу её мучить. Да. Ухмыльнувшись, отстранился от её живота и придвинулся к лицу.
- Желаете быть сверху или сегодня я устраиваю Вам праздник?