пост.|.
всё довольно легко, когда у тебя ничего нет, потому что у тебя ничего не смогут отнять [c]
В моей жизни было лишь два человека, за_которыми я был готов бежать за грани всех миров. Вторая, в отличии от первой была вполне материальной. И знаешь, я понял, что мне не хватило времени насладиться тем вечером до конца. Я не успел еще задохнуться порывами ночного ветра, холодом, сыростью, туманом и мокрой травой. Да, мне казалось, что мне не хватало земли под ногтями, в которую я так отчаянно пальцами впивался, запрокинув голову и вздрагивая тихо, незаметно, стоило холодным каплям разбиться о ресницы снова и снова. Я быстро привык. Всё небо перед нами, жидкое и глубокое - лишь протяни руку, и ты почувствуешь, как облака скользят вдоль бледных пальцев. Начинаешь чувствовать лёгкий озноб. Живое, неподдельное. Ночь на наших глазах открывает нам свои легенды. Безграничные и почти осязаемые. В какую-то минуту начинаешь осознавать, что ты становишься их частью. А чуть позже уже воспринимаешь как должное. Мне не хватило тебя [тогда] ты слишком быстро ушла, оставив за собой аромат итальянских духов, взмахнув волосами, посмотреть своими серыми, словно плачущее небо сентября [оно серое, и оно скулит, сколько ещё будет издеваться над нами и над нами же рыдать] глазами из-под светлых пушистых ресниц, словно взмах осени, что раскрашивает всё в [алое, красное, оранжевое] ; с тобой хочется умереть, зарывшись мордой в лужу крови, чтобы прорвало навсегда, чтобы твоё «впоследний раз» превратилось в моё «никогда» , чтоб было больно, чтоб кровью о снег писать слова, что не в силах сказать, потому что когда я в полной заднице – вокруг меня ни одной чёртовой души, потому что тебя не бывает рядом, потому что ты плевала, потому что когда снег идёт стеной, когда долгими звонками что-то фыркаю себе под нос, мне надо видеть тебя, а снег продолжает идти стеной. И самое забавное, что может с нами случиться, - случилось, я похоже, в тебя влюбился; так мило и наивно, что готов ждать тебя томными вечерами сидя у камина, ждать, думать о тебе, потому что знаешь, когда мы с тобой расстаёмся, я всегда говорю одно и тоже, что когда тебя нет рядом, я думаю о тебе: как ты, где ты, с кем ты, а потом вижу тебя, и становится так грустно; потому что когда тебя нет – я скучаю, с тобой – грущу, и только в какие то особенные моменты, когда ты [здесьсомнойрядом] я чувствую тебя, и чувствую, как сердце бьётся. В моей жизни было два человека, лишь два чёртовых человека, за_которыми я был готов бежать за грани всех миров.
В последние дни мне совсем не спится, где-то болит в области сердца, под рёбрами , так приторно тянет, вытягивает все артерии, капилляры, жилки, свисают из груди, оставляя большую дыру, а что. И наверное, стоило бы прекратить лежать на белом тёплом покрывале уставившись карими, почти чёрными глазами в потолок, задумавшись, размышляя, о предстоящем; в очередной раз лежать сомкнув глаза, в то время как ты видишь малиновые сны; стоило бы встать с кровати, ибо так время течёт ещё медленнее, оставляя за собой неприятные ощущения, но так не хочется выходить из спальни, в пустую гостиную; однако что-то безжалостно вытягивает тело из нагретой постели и тянет вперёд, то ли в гостиную, то ли в коридор, и всё что остаётся, - медленно идти по тёмным коридорам этой квартиры дотрагиваясь руками о стены, дабы не споткнуться и не упасть, руками о холодные стены, аж мурашки пробегают по телу, в голове сотни мыслей; надо бы прекратить думать, слишком много проблем приходит с каждой нарастающей минутой, дойдя до определённой точки я сажусь на стул, что стоит в коридоре и запрокинув голову на спинку стула задумываюсь, смотря в потолок и спотыкаясь о него своими чёрными, как эта пустая и холодная февральская ночь глазами. Как холодно..знаешь, так было, лишь тогда, когда увидел тебя, сказал, что-то, а потом, потом пустота, и сейчас, эта пустота заполонившая сердце, душу, квартиру, но тут всё, всё пропахло тобой, нами, нашими мечтами и планами на будущее, и что остаётся? А всё сыпется, всё сыпется как песок меж пальцев, и мне остаётся лишь надеяться, что еще наступит то воскресенье, когда всё закружится в механическом вальсе, стремительно уводя за тобою. И поверить захочется, и вырвать хоть минуту по пять раз. Вдохнуть бы полной грудью и замереть вот так, остаться неподвижно, боясь и шелохнуться, и ненавязчивую мысль в голове держать. Но стоило мне кочнуться и посмотреть на дверной замок, что долго и скрипуче открывается, как вяло качнулся, и всё разбито.
Повернув голову я смотрю на тебя, ищущую включатель, радостную, смеющуюся, и я ощущаю слабый удар в грудь, не забывая про секундыминутычасы что тебя не было рядом, вообще. – Здравствуй. – голос хриплый, клокочущий, кадык дернулся и замер, – Хорошо отдохнула? – слова звучат как выстрел. Презрительный взгляд, включенный свет, занавес. Есть люди, которые любят и умеют это делать, уходить пафосно, прощаться красиво. Чтобы на протяжении всех последующих часов на языке и губах оставался терпкий привкус после каждого раза вновь проговорённых острых слов. Все мы здесь мотыльки, у которых по расписанию в ежедневнике с десяти вечера и до пяти утра пометка опалять себе крылья вновь и вновь. – Я тебя ненавижу, Ана, – со скорбным взглядом, – я всё презираю в тебе, всё: все твои дурные привычки, твою улыбку, манеру говорить, причины опаздывать, твои бесконечные ночные шулянки. – притупил глаза в отполированную поверхность стола. Я пытаюсь не смотреть на едва различимые жирные разводы. Если бы мы никого не обманывали, мы бы хором поспешно не проговорили «бывало и хуже». Да, бывало. И запомнили мы это «бывало» как собака железный прут. Бьет больно, до кости распарывает, а это.. так, мелочи, всего лишь оглушили увесистой арматурой. Я встаю со стула и подойдя к тебе с силой стягиваю пальто, – Разденься хоть. – швырнув светлое пальто на пол направляюсь в гостиную, и пытаюсь прийти в себя, успокоиться, чтобы сегодня без криков, да, слушай, бывало и хуже, ведь отношения наши как иголки, которые не жалеют никого; – Сколько можно шататься по клубам, господи, как я от всего устал. – нервно пройдясь рукой по чёрным волосам фыркаю я не смотря на тебя, – Я бесконечно устал, устал ждать тебя с тусовок, устал от бессонных ночей, что просто преследуют меня ежедневно, потому что я жду тебя, хотя ты прекрасно знаешь, что у меня через неделю будет игра, Ана, правильно, зачем мне спать? – нервно разведя руками говорю я, начиная ходить из стороны в сторону что-то упорно доказывая, – Что мне сделать, чтобы удержать тебя? Неужели тебе настолько скучно со мной, что ты отдаёшь предпочтения этим дешевым ночным заведениям, в которым каждый второй хочет чтобы ты раздвинула ноги? – сглотнув подхожу к тебе вплотную, глаза в глаза, – Я не могу спокойно спать, лишь подумав, что может случиться с тобой там, Ана. – сделав короткую паузу отхожу от тебя и сажусь на кожаный диван нервно начав теребить кромку дивана.