Бен, развалясь, сидел в кресле, вытянув ноги. Не совсем по-шерлоковски. И совсем не по сценарию. Непрофессионализма он себе позволить никогда не мог. Но это только на работе. То же, что творилось сейчас, работой назвать было сложно. Даже приблизительно. Скорее, это было жесткий тренинг от затейника Марка на их с Ларой выносливость и способность абстрагироваться в стрессовых ситуациях. Либо я, либо вы. Нет, безусловно, можно было понять перфекционизм, тягу к прекрасному, желание все сделать идеально – Бенедикт сам такой же – но это уже не лезло ни в какие ворота. Несколько часов подряд они репетировали одну и ту же сцену на полторы минуты эфирного времени. Эпичное «нет, потому что я считал твой пульс», которое должно стать апофеозом всего эпизода, когда байроническая сволочь Шерлок все-таки косвенно признает, что у него тоже есть сердце, чье наличие он также обнаруживает у холодной и стальной Адлер, причем «долго и счастливо» не маячит даже на горизонте. Трагично, печально, но вполне в духе сериала. Да по-другому эта история и не могла закончиться.
Так вот, вернемся к нашим баранам. Апогей действа, когда актерский состав должен был выложиться на полную катушку, медленно, но верно скатывался в полный треш. И дело было не в том, что актеры устали и уже плохо держались на ногах. Но если долго повторять одно и то же слово, его смысл исчезает. Что прекрасно можно было проиллюстрировать сложившейся ситуацией. Сегодня Марк явно перегнул палку.
Лара еще пыталась, хотя явно все соки из нее уже были выжаты.  Бен же откровенно плевал в потолок. А смысл? Если они сейчас даже простейшее упражнение на актерское мастерство вряд ли в состоянии выполнить.
Нет, Лара тоже сдалась.
- И что ты мне предлагаешь сделать? – Бен дергал себя за прядь волос, раздумывая, выдрать или не выдрать. Ну, не любил он волосы Шерлока. Может актер из Камбербэтча и хороший, но пока еще он не научился чувствовать себя комфортно в роли барашка. Да и как-то слишком по-женски. Именно поэтому первым делом после окончания съемок очередного сезона Бен радостно вприпрыжку бежал до ближайшей парикмахерской. Ну, как после каждого. Пока один раз только. Однако он уже с нетерпением ожидал повторения банкета. - На поклон я к нему сегодня уже ходил, – Бен принялся загибать пальцы. - Челобитную писал. Угрожал. Давил. Просил. Умолял. Шантажировал. Потом опять угрожал. Даже денег предлагал. Все без толку. – Бен взмахнул руками и посмотрел на свои пальцы, свободным из которых оставался только один. - Нет, Пулвер, даже не думай, в пеньюаре я к нему не пойду. Все, твоя очередь. Я умываю руки. – Марк что-то пробормотал в ответ, но Бенедикт лишь отмахнулся – слушать его сегодня сил больше не было. - Слушай, Марк, у меня к тебе гениальное предложение: давай ты сейчас оторвешь задницу от дивана и, раз тебе так неймется, пойдешь заниматься рукоблудием, в смысле рукотворчеством, в смысле пойдешь писать сценарий на третий сезон. А мы с Ларой как-нибудь быстренько отрепетируем и разойдемся. Поверь мне, Марк, без твоих «идиоты криворукие, как вас только на сцену-то выпустили» дело пойдет гораздо быстрее. Да-да-да. - Бен как-то особо резво вскочил из кресла и принялся стаскивать Марка с дивана, попутно при помощи толчков и пинков выпихивая того из комнаты. Просто уж очень хотелось, чтобы этот безумный день наконец-то уже закончился. - Давай-давай, иди пиши. Должны же мы узнать, чем история закончится. Да и мозги ржавеют, пока тут без дела сидишь. Иди уже. - Бен закрыл за Гатиссом дверь, сполз по ней спиной и закрыл лицо руками. - Если такое повторится еще хотя бы раз, право, я дойду до убийства. Будете всей съемочной группой помогать мне прятать труп. Хотя, думаю, меня все равно не посадят, когда узнают всю правду.

Отредактировано Benedict Cumberbatch (2012-03-28 02:59:23)

Бен усмехнулся.
- Пулвер, я всегда подозревал, что я в прозрачной ночнушке – это твой любимый фетиш. Ну, признайся, что думаешь обо мне по ночам. От меня ничего не скроется. Я же великий Шерлок Холмс! – От которого сейчас изрядно подташнивает, но не суть столь важно. - И дело всей моей жизни выводить таких, как ты, на чистую воду. – Главное, пафоса немного убавить, иначе можно забрызгать декорации. Бен вздохнул и прикрыл глаза руками. Что-то делать, а в особенности думать, он сейчас не смог бы даже перед угрозой расстрела. Тело и голова отчаянно требовали отдыха, ибо даже неприкосновенный резерв был истрачен на четверть. - Да, безусловно, я, когда вхожу во вкус, особенно пылок и горяч. У него просто не было бы ни единого шанса. – Бенедикт попытался просчитать возможные варианты закруглиться сегодня похалявнее.  Вариант был только один – забить. А вот этого как раз Марк бы действительно не простил. Поэтому хочешь-не хочешь, а нужно было брать себя в руки. Хотя бы кусками. - Что-то мне подсказывает, что так просто он это не оставит. И мстя его будет ужасной. Чувствую, дело пахнет вазелином. – Ой, нет. Про завтра думать было слишком страшно. Дожить бы до конца сегодня.
- И какие же вы все неблагодарные. Я тут, понимаешь ли, страдаю для всеобщего блага. А им, видите ли, труп прятать не весело. Да куда ты денешься в конце концов. Не переживай, ты в оранжевом мешке тоже будешь очень даже ничего. Из нас получится отличная пара. К тому же Мартин превосходно сушит сухари. По прошлому опыту знаю. Главное Эндрю не говорить, он же у нас такой чувствительный. Начнет опять завывать и заламывать руки. Ну или ржать, как лось, что, наверное, более вероятно. – Да, Эндрю вспомнился не к стати. Отработал неделю назад свои сцены и сейчас, наверное, подлец, десятый сон видит. Так и подмывало позвонить и спросить, как пройти в библиотеку. Третий час ночи – самое то.
- Давай, Бен, вставай. Докажи всем, что ты мужик, а не тряпка. Последнее было бы предпочтительнее, поскольку можно было бы свернуться в темноте и тепле, чтобы наконец-то оставили в покое, но гордость – противная такая вещь, я вам скажу – не позволяла.
Камбербэтч тяжко вздохнул и все же поднялся, сминая в руке ненавистный сценарий. Джессика тоже хороша. «Удачной работы». Ну, спасибо на добром слове. Это, безусловно, поможет нашему дальнейшему плодотворному мучению, в смысле творчеству. Так бы и запустил чем-нибудь потяжелее.
Бенедикт потер глаза, в которые будто бы насыпали песку. Одним глотком опрокинул в себя чашку кофе и поморщился. Нет, не запустить, руки оторвать. Мы тут батрачим, а она даже кофе толком приготовить не может.
- Лара, солнышко, мы с тобой этим вечером на двоих сколько литров раздавили? Не меньше полутора. Не удивительно, что он просится обратно. Вот поэтому и вкус такой странный. - Бенедикт уселся на подлокотник шерлокова кресла, которое уже было занято Пулвер. Заучивание сценариев никогда не давалось ему легко. Но этот чертов пульс он точно запомнил на всю оставшуюся жизнь.
- Так, вернемся к нашим баранам. Ты выкладываешь Майкрофту свой коварный злодейский план, потом встаешь, камера движется слева направо. Раз Марка нет, это мы благополучно опустим. Потом встаю я, в четыре-пять шагов должен оказаться рядом с тобой, в это время продолжая упрямо заливать про сантименты как химический дефект. Потом пульс. Телефон. Я разворачиваюсь. Опять примерно шагов шесть. Ты подходишь ко мне. Дальее признание собственного поражения и мой уход. Черт возьми.. – сценарий летит куда-то под стол, - ... По кой мы репетируем это уже столько времени?! Так, Пулвер, вставай. – Бен схватил девушку за плечи, легко приподнял, благо вес Лары чувствовался весьма условно, и подвел ее к столу. - Быстрее начнем – быстрее свалим от сюда. Давай с «простите». – Бен вернулся в кресло, выпрямил спину и изо всех сил попытался натянуть на лицо печальное выражение – бедное дите жестоко обмануто, бедное дите будет мстить. Хм.. а тут должно быть настолько жарко? Дышать удавалось с трудом. Через раз. Да и чувствовал Бен себя как-то уж очень странно. Видимо, хроническая усталость перешла на новый виток.

Безусловно, актерство – это все для Камбербэтча: его жизнь, его призвание. Но иногда оно превращается в просто работу, которая просто безумно утомляет. Чтобы сыграть финальную, ключевую сцену нужны были силы, а когда этих самых сил не было, приходилось буквально вытягивать себя за волосы из болота.
- Пулвер, ну, Пулвер. Это же скушно... Хотя, я должен был догадаться. – Бен ухмыляется. Этот небольшой перерыв, эмоциональная разрядка, были крайне нужны для их последующий работоспособности, иначе была слишком большая вероятность закатить глаза, свалиться пыльным мешком и захрапеть прямо на полу.  А хотелось, да.
- Ой, не надо про Эндрю.. – Бен отмахнулся, предлагая закрыть тему, ибо зависть из белой давно уже перешла в черную, за что Скотту, да и всей остальной съемочной группе хотелось отомстить невероятно. - Как это когда?! Да еще в прошлый раз, когда труп недопрятали. Мартин виноват, я расплачивайся. Но меня быстро отпустили, посмотрев в мои прекрасные глаза. - О чтоб-ему-обыкаться-Мартине думать тоже не хотелось. - О! Пулвер, приглашаешь на котлетки? Я ж не гордый, я ж приду. – Отрывать пятую точку от пола, который сейчас казался удобнее любой, даже самой шикарной кровати было крайне тяжело. Но надо так надо. До самих съемок оставались считанные дни, и Бенедикт не мог не согласиться с Марком в том, что сцена им пока не удавалась: не получалось передать весь накал и трагизм ситуации. Сам Бенедикт периодически скатывался в штампы эпохи романтизма. "Ах, они созданы друг для друга, но не могут быть в месте. Какая печаль". Так и подмывало добавить - пойду поем. Шерлок чувствовался, его страсть и заинтересованность в Ирэн тоже, как и обида и уязвленное самолюбие после проигрыша, когда он повелся на ее уловки, как неопытный юнец. А вот мстить, как Шерлок, пока не получалось. И это подстегивало: актерская задача, которую он пока не мог решить.
- Лара, а ты ногами быстрее, быстрее перебирай. Может, и догонишь. - Бен садиться в кресло, закрывает глаза и медленно досчитывает до пяти. Постепенно в четкую линию выпрямляется спина, обретая стальной стержень, состоящий из осознания собственной правоты и превосходства над окружающими. Опускаются плечи - признание собственного поражения. Переплетенный пальцы - символ мыслительного процесса и поиск выхода из сложившейся ситуации. На лице выражение вселенской обиды, которое слегка затушеванно бравадой и привычной для Шерлока маской арктической холодности.
Обычно, известно, отрепетировано. Так какого черта с каждой минутой приходиться прикладывать все больше и больше усилий? Потому что руки мелко подрагивают, в голове хаос, а от солнечного сплетения постепенно начинает разливаться жар. Вдох-выдох. Стремительный поворот головы.
- Я сказал "нет". Очень-очень близко, но нет. Вас занесло. - Бен быстро встает с кресла и направляется в сторону Пулвер, точнее уже Ирэн Адлер. - Игра была слишком сложной. И вы слишком наслаждались собой. - В пять шагов он оказывается в плотную к Адлер, нет, к Пулвер. Сейчас перед собой он видел именно ее. Хотелось встряхнуть головой, чтобы избавиться от непрошеных мыслей, но нельзя было выходить из образа. Лара, не смотри так на меня.. так не по-адлеровски.. так.. - Я могу понять азарт охоты, но это.. - он быстро в манере главной тараторки всея bbc выдает монолог и делает судорожный вдох. Бенедиктра трясет, пока не так ощутимо, но это сильно нервирует. Определенно, что-то идет не по сценарию.