...Она медленно шла по пляжу вдоль линии, до которой доходили упругие волны. Песок, еще сохранивший тепло после солнечного дня, мягко лился между пальцами ее обнаженных ног и приятно щекотал ступни. Океан шумел — ровно, спокойно, ласково, еще совсем летний, солнечный, искристый, брызгал солеными каплями и белой пеной. Здесь время останавливалось, ничто не менялось из года в год — все тот же волнующий бескрайний, безбрежный океан, те же огромные волны, тот же песок, то же небо, то же солнце; и она любила бывать здесь.
Она любила одиночество. Всегда. С самого детства. Не то, тяжелое, гнетущее, когда можно сойти с ума, когда звенящая тишина больнее острых клинков ранит уши, когда хочется кричать, да некому — никто не услышит. Нет. Она любила одиночество, на которое сама себя обрекала. Любила приезжать на этот огромный пустынный пляж, где почти никогда не бывало отдыхающих, любила часами сидеть на берегу, слушать прибой, отдыхать от работы, которая в последнее время отнимала все силы, до последней капли.
Последний месяц весны и лето пролетели, как один страшный сон. Презентация третьей части «Людей Х» в Каннах, потом выматывающий промо-тур по Европе. Дурацкое расписание премьер, бесконечные красные дорожки и конференции, натянутые улыбки, вспышки фотокамер, поток вопросов, душные кинотеатры, душные гримерки, душные самолеты... Всего два-три часа в небе, вдали от шума. Бутылка минеральной воды и короткий беспокойный сон. А потом — пара чашек крепкого кофе, новое платье, прическа, макияж, чтобы не было видно усталости, и все с начала — красные дорожки, кинотеатры, презентации и ответы на дурацкие вопросы в сотый, тысячный раз. Париж, Стокгольм, Лондон, Берлин, Афины, Копенгаген, Мадрид, Рим... Великолепные европейские столицы летели мимо со скоростью света. Они нигде не задерживались. Они побывали в десятке городов, в десятке стран за две недели.
Вернувшись в начале июня в США, она едва держалась на ногах и, наверное, после премьер в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке с удовольствием бы исчезла из поля зрения родных, друзей, знакомых и поклонников, улетела на край света, испарилась, растаяла в изнывающем от жары воздухе, если бы не очередные съемки. Контракт уже был подписан, и ее ждал Ванкувер. Канада, милая Канада! Теперь ей редко приходилось бывать на родине, да она почти и не помнила ее. В возрасте четырех лет вместе с родителями она переехала в Новую Зеландию, там пошла в первый класс, там обрела первых друзей. А Канада... она осталась только в коротких обрывочных воспоминаниях детства да в документах, в графе «гражданство». Возвращаться туда каждый раз было странно и почему-то больно...
Еще два месяца на съемочной площадке. Невыносимая жара. За свои двадцать четыре года жизни она еще не помнила такого лета. Под ногами плавился асфальт. Видеотехника выходила из строя от перегревания, несмотря на все меры осторожности. Дубль за дублем — сонное, апатичное, равнодушное состояние. Провалиться бы ему к чертям, этому душному, истерзанному миру. Ничего не нужно. Лишь бы никого не слышать, никого не видеть. Только бутылка воды, спасительный душ и прохладная постель под мощным кондиционером...
Но неужели все?! Неужели это адское лето закончилось?
Мягкий прохладный ветер трепал ее спутанные каштановые волосы, ноги были по щиколотку облеплены песком. Она дошла до конца пляжа. Дальше был подъем вверх, трава и камни. Она не стала подниматься. Развязала рукава свитера, обмотанного вокруг талии, постелила его на песок и села, вытянув ноги. Подставила лицо солнцу. Оно больше не жжет так нещадно, как месяц назад, лишь нежно касается кожи, согревая и успокаивая ее.
Сейчас она свободна. Ни одного контракта, никаких съемок в рабочем графике, только запланированные премьеры еще не вышедших картин. Может, бросить это все? Бросить актерскую карьеру? Она уже и сама не помнила, как Голливуд затянул ее. Больше десяти лет назад, получая «Оскар», она едва ли не клялась себе, что ни за что не станет связывать свою жизнь с кино. Прошли годы. Она выросла. Она стала актрисой. Но по-прежнему не понимает, зачем. Этот мир не для нее. Ей бы закончить университет, который она так необдуманно оставила, вернуться в Новую Зеландию, домой, туда, где остались друзья, первые влюбленности...
Анна вздохнула. Золотистый песок тонкими живыми струями переливался из одной ладони в другую.
И тут ей послышалось, что в нескольких десятках метров за ее спиной кто-то спускался вниз, скользя по крутой каменной насыпи. Она обернулась. Так и есть. К ней приближалась женская фигура.

Отредактировано Anna Paquin (2012-03-23 14:56:01)