Январь.
Пахло чем-то странным – каминной пылью, недавно заваренным кофе, свежими розами. А часы ходят только в моём сознании. Они говорят. Бесконечнодолгоговорятпоновостям. Что в больницах вторую неделю действует экстренный режим – всё отделение вирусов стоит на ушах в связи с эпидемией тошноты. Я был в этом месте целый январь, смотрел на девушку что стоит за барной стойкой. У неё страшно болела шея – вторые сутки стоит за стойкой. С утра разносчик цветов принес ей целую охапку роз с запиской какой_то; в баре не нашлось ни одной вазы, и розы пришлось поставить в глубокий таз. Тот, кто прислал розы, понятия не имел, что у неё аллергия, и весь день девушка улыбалась_чихала_кашляла_снова улыбалась, снова чихала и снова кашляла. К вечеру пришел зам главного и дай ей отгул. Я каждый день за девушкой этой наблюдал_ а онивсёговорят. И выходил я каждый день на набережную, в январе от воды веет холодом, руки висят по бокам. Ветер пробивает насквозь, сквозь пальто, сквозь черную рубашку, сквозь пустые ладони, сквозь бледные губы свистит Моцартом. Ветер улыбается, я не знаю куда прятать глаза. От воды веет холодом, и мигают фонари на тёмных тропинках, стаи собак следуют преданно за вожаками, и я чувствую странный покой, чую запах беды, запах зимы. Листья мирными лентами спускаются под железо обуви, путаются в пальцах алыми тканями, жёлтыми картами жизни моей и я дышу, дышу глубоко – запах зимы не отпускает. Но отступил давно осенний_ отступил, пронзительный, отступил отчаянный и пахнет гнилью, пахнет водой, пахнет Зимой, словно мира нет. И я касаюсь пальцами руки холодной, я касаюсь глазами, я не знаю где в солнечном сплетении засела печаль, но от воды веет холодом и в воздухе повис запах прекрасного. Запах разбавленного горечью счастья. Шумит, шумит в ушах город, и на небо словно снова пролился грейпфрутовый сок. Я улыбаюсь, я ловлю счастье, колю в вену – не чувствуется, но можно сделать вид, что – да. Гремят, ломаются насты, ложатся стены, летят камни, застывает лёд –  мне страшно, только что иглы впиваются под кожу, в истёртые запястья, пронзают по позвоночнику. И повторяется зима. Кажется –  отчаянно нагоняет меня запах Беды.
Тик_тик_тик. Часы ходят только в моём сознании. Я уже который день разговариваю сам с собой. Бессовестно вру. Я улыбаюсь и киваю в ответ прохожим. Иногда притворяюсь_что я нем, они выглядят смущёнными и растерянными – я улыбаюсь и касаюсь кончиками пальцев шеи, беззащитно разводя руками и не размыкая губы. тик_тик_тик. Часами и не желаю выходить на улицу, но сигареты предательски кончаются и мёд слишком сладко есть ложками. Мне, наверно, одиноко, но я не совсем уверен.  Вечерами я придумываю свои сны и рисую на стенах лицо Абеля, закрыв глаза и искривив губы. Мне, наверно, одиноко, но я_почти_не_плачу. Мне почти не нужно ничью руку в своей. Почти не страшно. Но очень тяжко в солнечном сплетении под старыми шрамами и разрушенными замками. Эй, кто-нибудь. Приходи ко мне в гости вечером, когда небо потухает в плаксивых облаках. Я буду разливать дымящийся чай по кружкам и достану баночку светлого мёда, я буду читать вслух Чака Паланика и Витухновскую вперемешку с Ахматовой. А потом я согнусь и уставлюсь взглядом в пол, а ты, кто-нибудь обнимешь меня нежно за плечи и продолжишь чтение прерванной строчки. И когда я буду засыпать, свернувшись калачиком, ты свернёшься рядом со мной, тихо и щекотно дыша в шею, чтобы когда я проснулся, то кожей спины чувствовал тепло и, возможно, нежность. Я буду раздвигать шторы и фотографировать твоё лицо. Эй, кто-нибудь. Приходи. Я не хочу быть таким пусто_убитым, я не хочу быть мёртво_эмбрионным мальчиком в клетчатых рубашках. Ты узнаешь, как это когда Кай, говорит что любит, когда он соглашается с каждым словом и преданно плачет, когда поворачиваешься к нему спиной.
Они в голос один твердят что надо перестать|прекратить думать_ на звёзды смотреть_ остановить мысли_ и никакого хэппи энда. there is a place where i don't feel alone, there is a place where i feel my home. Снова иглой в вену, снова с улыбкой на лице_ легкость, всё что чувствую я_ как же легко вновь_ и тепло разливается по венам_ и моя душа ходит обнаженная по городу этому. Что-что? Курт, а ты опять улыбаешься, всегда улыбаешься_же. вечно молодой_ вечно живой_ навсегда. Я каждый день захожу туда где свечки особенные стоят в кругу_догорают и молюсь.прошу. чтобы он услышал и помог, и небо прорывается под головой_ и снег идёт стеной_ а я в окно холодное дышу_ дыхание рисует на морозе иероглифы старинные, клятвы не произнесенные, богам не вознесенные. Не молчи, курт, дорогой_ ты же всегда со мной говоришь когда умираю я своей маленькой смертью. Бывало и хуже, мы всё с тобой пройдем, слышишь курт? Джим не смог_ а мы всё пройдем, вьюгами ли зимними_ ветрами ли темнымисильнымибезжалостными_ мы всё пройдём_ и пойдёт мальчик по улице, и увидит солнца лучи и заулыбается и задышит его сердце любовью и теплотой. И хожу я по улицам каждый раз в прошлое возвращаясь. Где-то на улице с богом говорю вспоминая_благословляя старые добрые времена, и сердце моё стремится к прошлому. Моё Евангелие гетто. По новостям вновь говорят о резком потеплении и телевизор трещит от всей бессмысленности современных передач. Твою мать, в какое время мы_живем. И вновь пульт летит к чертям и сигарета привычно в зубах.
В среду я понял, что в холодильнике закончилось молоко; на самом деле, молоко я не любил с детства, но почему_то пустая полка в холодильнике раздражала с самого утра; попытка занять пространство. К концу месяца природа взбунтовалась и землетрясение в Китае похоронило под остатками разрушенным домов более двух тысяч человек, а вечером того же дня, в одном из тайских городок активность одного из вулканов резко повысилась. В ближайшие недели всей Европе придется дышать пеплом и пылью, а добраться из страны в страну на самолете станет невозможным. А они всё пытаются до глупых людей донести что-то из телевизионных коробок, кому_вы_нужны_ А еще через несколько дней мне мама приснилась, что-то говорила в пьяном бреду_мне, таблетки красненькиесиние глотала_ и рано утром проснулся я в холодном поту. А я вновь в Австралии, вновь в новой квартире, о чем-то мечтаю_ о нормальной жизни, не так ли, курт? unplugged in new york, не забыл как ходил по улицам в синей кожаной куртке? Нет, я тоже. Мне тебя вовеки не забыть. Я часто встречаю на набережной девочку_ я назвал её Элли_ сумасшедшая глухая девочка_ но на самом деле она всё слышит, просто руки всегда в карманах держит. руки её лезвия, тянет их к воде всегда_ босая по январскому песку ходит_ чаек кормит_ никто уж и не пытается с ней заговорить, слепаяглухаядевочка что живет в своих мечтах и мир по крупинкам песчаным собирает. А у меня соль на ресницах, что это, курт_ они уже не говорят, они уже спрашивают почему так странно выгляжу, почему сигарету в зубах зажимаю, руки неистово трясутся от холода_ им все надо знать, поэтому я и ухожу во тьму_ turn out the lights now. очень прошу, пускай некто не_видит и забывает медленно. Одному прощелегче. Ну же, дорогой друг, хватит смотреть на меня глазами своими верными с портрета черно-белого.
Мои письма не дойдут до тебя – затеряются по дороге, промокнут в почтовых вагонах, рассыплются, холодными ветрами разметаются по полям. Моих писем не получишь ты – туманным утром не найдешь под дверью, дождливым вечером не заберешь из почтового ящика. Мои письма разлетаются снежинками по берегам морей – шуршат под ногами, и так хочется собрать их, прижать к лицу, вдохнуть их пряный аромат. Будто бы пропитаны они осенью, а не зимой_вовсе_ вытканы из ее иссиня-холодного неба, исписаны ярко-горькими лучами. Будто записаны в них все ее дожди и снегопады. Но зима так любит чужие письма. Мои письма не дойдут до тебя, их нет.

Отредактировано Taylor Kitsch (2012-04-19 19:47:07)